Юлия Шилова - Лабиринт страсти, или Случайных связей не бывает

– До свадьбы заживет, – улыбнулась я и влюбленно посмотрела на Олега.

– А когда свадьба?

– Я свои свадьбы уже отгуляла, – грустно сказала я. – Да и ты, по-моему, тоже.

– Ты в этом уверена?

– Вполне. Со свадьбами у меня вопрос решен. Сначала свадьбы, затем разводы… Знаешь, как мне уже все это надоело?

– А по-другому не бывало?

– По-моему – нет.

– А как же у других людей?

– Наверное, у них по-другому, потому что они сами другие.

– А ты, значит, у нас особенная?

– Разве незаметно?

Я попробовала встать с кровати, и с третьей попытки мне это удалось. Олег пытался помочь мне, но я молча отстранила его.

– Я и забыл, что ты у нас феминистка, – заметил он.

– Не смей смеяться над калекой, – прошипела я и попробовала сделать шаг.

Правая нога совсем меня не слушалась. Я попыталась выкинуть ее вперед, но это не принесло никакого результата.

– Хромоножка ты моя, – засмеялся Олег и обнял меня.

Я посмотрела на него, глаза мои были полны слезами, и жалобно произнесла:

– Я теперь всегда буду хромать? Лучше бы я маленькой умерла!

– Не переживай, я куплю тебе самые красивые костыли, – улыбнулся Олег.

– Да пошел ты со своим костылем! – Я смахнула слезы.

– Прекрати реветь. Ты уже, по-моему, за этот отпуск вдоволь наревелась. Странная ты женщина. Из твоей ноги только что достали две пули, а ты уже хочешь бегать.

Я прижалась к Олегу щекой и попросила отвести меня к Катерине. Та лежала в соседней палате. Я вошла и замерла на пороге. Глаза Катьки были плотно закрыты, она тяжело дышала, рядом с кроватью стояли две капельницы. Олег помог мне подойти поближе. Нагнувшись, я поцеловала Катьку в щеку и прошептала:

– Держись, подруга. Бывало и хуже. Неожиданно Катерина открыла глаза.

– Хуже не бывало, – прохрипела она и облизала пересохшие губы.

– Очухалась? – радостно воскликнула я. – Умница! Ты даже не представляешь, какая ты умница! Все самое страшное позади. Слышишь, все обошлось. Мы выкарабкались! Мы смогли!

– А ты сомневалась? – вновь прохрипела Катька и попыталась улыбнуться.

– Я ни в чем не сомневалась, я молилась только об одном, чтобы ты осталась жива. Все будет хорошо. Я вон тоже пока хромаю, Олежка обещал купить мне костыли. Знаешь, в этом есть что-то экзотическое: идет обалденно красивая женщина и – на костылях!

– Да уж, экзотики полные штаны, – усмехнулась Катька и посмотрела на Олега. – Это твой курортник, что ли?

– Он самый.

Катька слегка приподняла голову, но сразу же бессильно откинулась на подушку. Я поправила ее волосы и сказала:

– Ты давай, заканчивай такие номера отмачивать. Тебе вообще двигаться запрещено. Лежи и не дергайся. Будешь лежать до полного выздоровления.

– Твой курортник вроде как умер? – с трудом проговорила Катька.

Я посмотрела на Олега и весело сказала:

– Такие не умирают. Такие кого хочешь переживут.

– Он у тебя воскрес, что ли?

– Что-то вроде того.

– Поздравляю, зря ты слезы проливала да впадала в истерику. Мол, влюбилась – сил нет, а он такой-сякой сам себя застрелил.

Олег подошел к Катерине поближе.

– Это кто истерики устраивал? Наташка, что ли? – удивленно спросил он.

– Она самая, – глухо ответила Катька. – Любит она тебя, зараза, разве сам не видишь?

– Не говори ерунды, – рассердилась я.

– Ты и в самом деле в меня влюбилась? – улыбнулся Олег.

– Я уже вышла из того возраста, когда влюбляются, – звонко отчеканила я.

– Да! Я же совсем забыл, что ты у нас феминистка. Говорят, что феминистки вообще любить не умеют.

– Это кто феминистка? Наташка, что ли? – собрав силы, усмехнулась Катька. – Какая она феминистка! Она без мужика и дня не может прожить.

В палату вошла медсестра и сказала, что Катерине нужно отдыхать. Мы пообещали зайти на следующий день и вышли в коридор.

В коридоре стоял Димка с пластырями на лице. Увидев меня, он присвистнул и покрутил пальцем у виска:

– Ты на самом деле сумасшедшая. Тебе же лежать надо.

– На том свете все належимся. Даже если очень сильно захочется встать, все равно ничего не получится, – отмахнулась я.

Дохромав до Димки, я взяла его за руку и заглянула в глаза.

– Я так рада, что все обошлось, ты жив. Мне все мерещился твой одинокий силуэт на темной дороге, без слез вспоминать не могла. Я так тебе обязана.

– Да ничем ты мне не обязана, – смутился Димка. – Действительно, все обошлось, вот и курортник твой жив.

– Это же здорово, что вас у меня двое и что вы живые.