Дороти Иден: В когтях у хищника

— А, это ты? — враждебно протянула она. — Как видишь, я ухожу от Саймона. Ни минуты с ним больше не останусь. Скот! Взял и отрезал мои волосы. Да еще маникюрными ножницами! Я думала, он меня убьет. — Она громко и хрипло рассмеялась. — Но он отстриг мне волосы, совсем как Далила Самсону. Сказал, что я опутала его своими волосами! Но он напрасно думает, что это сойдет ему с рук. Я подам на него в суд за оскорбление личности.

На туалетном столике безжизненно лежал лимонно-желтый попугайчик. Теперь он и правда казался лишь ярким дополнением к дамской шляпке.

— Это все ты, — со злостью продолжала Айрис, кое-как швыряя в чемодан вещи. — И твоя страсть к снотворному! Не найди и не спрячь я эти таблетки в сумочке, ты бы уже могла быть мертва. Но разве Саймон этому верит? Он думает, что я собиралась тебя отравить. Болван! И как меня только угораздило выйти за него замуж!

— Из-за денег тети Лауры, наверное, — подсказала Антония.

— Что?! Из-за каких-то паршивых десяти тысяч! — презрительно бросила Айрис.

Антония заметила, как к ней подошел Дугал. Он не был уже таким бледным. Дугал крепко обнял ее за талию, и Антония сразу почувствовала себя счастливой. Айрис с жалкими стрижеными волосами показалась ей еще одним кошмаром этого полного сквозняков дома. Несмолкающие стоны моря, черные позвякивающие листья копейного дерева, похожий на крик пойманного зверя свист крапивника, одинокий голос, зовущий женщину, которой уже не было в живых, вся эта сплошная вереница кошмаров, которой, Казалось, скоро придет конец.

— Пожалуй, сначала вы не считали их такими уж паршивыми, — заметил Дугал. — Во всяком случае, их хватило на то, чтобы утолить ваше честолюбие и купить себе дом. После того как вы всю жизнь работали на других и обворовывали их при случае. Скажите, когда доктор Билей начал вас шантажировать? Не тогда ли, когда вы вышли замуж и сразу же запросили еще пятьсот фунтов?

Айрис сильно побледнела. Ее глаза гневно сверкнули:

— Откуда вы знаете?

— Нетрудно догадаться. Разве он не доктор Кокс, которого в Оулд-Бейлере присудили к пяти годам тюрьмы за шантаж? Впредь, если он замыслит что-нибудь подобное, ему следовало бы именоваться по-другому.

— Я не имею к этому никакого отношения, — выпалила Айрис.

— Ну да, конечно. За исключением того, что ему почему-то неплохо удавалось вас шантажировать. Вряд ли только потому, что он был когда-то вашим мужем. Что у него против вас на сей раз? Почему деньги покойной мисс Майлдмей тратятся на покупку машин для всяких проходимцев?

Айрис пожирала его горящими от ненависти глазами. Затем она неожиданно расхохоталась:

— Покойной мисс Майлдмей! Вот умора! — едва выговорила она сквозь смех. — Смех да и только!

— Там, куда ты отправишься, все это тебе не понадобится, — послышался из дверей голос Саймона. — На твоем месте я захватил бы только постельные принадлежности да смену белья. Возможно, тебе не разрешат даже пользоваться личными вещами. Я не знаю тюремных порядков.

Айрис застыла на месте:

— У тебя нет против меня ничего! Только несколько таблеток снотворного в сумочке. Это не преступление.

— Не стоило тебе говорить, что в ту ночь кричал Птолемей, — устало продолжал Саймон. — Я ведь сказал, что это не кот, но ты стояла на своем. А твои туфли были все в глине. Я видел их, когда ты пришла. А потом из предосторожности ты поднялась чуть свет и вычистила всю обувь — как будто это сделал Гасси. Скажи, ты всегда лгала мне?

Он обернулся к кому-то в коридоре. В следующую секунду в комнату неуверенно вошла седая женщина в опрятном черном платье.

— Она здесь? — с тревогой спросила старушка. — Лаура здесь? — Ее печальные глаза заглядывали в лица присутствующих. — Но я их не знаю. Здесь нет моей подруги Лауры Майлдмей. — Она тронула Антонию за руку. — Они меня увозят, но я все равно возвращаюсь обратно и оставляю для Лауры весточки. Тогда они запирают дверь, и мне приходится звать ее. Знаете, она ведь может опоздать на поезд. Она всегда очень сердилась, если опаздывала на поезд.

— Кто вы? — ласково спросила Антония.

Старушка в недоумении покачала головой:

— Говорят, что мисс Рич. — Она вдруг показали на Айрис. Лицо ее исказило невероятное страдание. — Это она говорит. Но она злая! Злая!

Айрис метнулась в сторону от грозно направленного на нее пальца. Затем рванулась к Саймону с воплем:

— Это все ты виноват! Если бы ты с самого начала не был такой размазней и дал мне запереть ее…