Иден Дороти - Жемчужная нить

— Естественно.

— А сегодня утром я отдала последние шесть пенсов слепому нищему. — Она с вызовом посмотрела на Джереми, ожидая упреков в мягкосердечии. Но он невозмутимо кивнул, будто знал, как Крессида поступит. — Когда я вчера подошла к вашему дому, то почему-то испугалась и повернула обратно. Согласитесь, объявление вашей Арабии немного странное. И все же любопытство вновь привело меня сюда.

— Почему вы испугались?

— Не знаю. Просто внезапно появилось предчувствие, что случится нечто ужасное, и я убежала. А сегодня женщина в очках сказала, что я опоздала. Я повернулась, чтобы уйти, поскользнулась и упала. Это все, что я помню.

— Вы любите яичницу с беконом? Не сомневаюсь, Арабиа придет в восторг, познакомившись с вами. Да вот и она.

Крессида услышала за своей спиной возбужденный голос:

— Ах вы, озорник! Вы привели сюда женщину?!

— Признаю ваше право, миссис Болтон, входить без стука. Позвольте представить вам мисс Крессиду Баркли.

— Кресси… — Арабиа не могла продолжать от избытка изумления, удовольствия и недоверия. — Но я думала… Джереми, мальчик мой, вы полагаете, она действительно пришла?!

— Вы же видите, она здесь, — довольно резко скачал Джереми.

Крессида привстала и протянула руку.

— Здравствуйте, миссис Болтон. Боюсь…

— Но это невероятно! — бесцеремонно прервала Арабиа. — Этого не может быть! Она… Джереми, где вы ее нашли?

— На нижних ступенях парадного входа в ваш дом. Я всегда говорил, ступени — гиблое место.

— Ах, оставьте. Мой муж утверждал, что мраморные ступени придают дому индивидуальность. Но эта девушка, Джереми, она сказала правду? Дитя мое, как вас зовут?

— Крессида Баркли.

— А второе имя?

— Люси.

Пораженная услышанным, Арабиа заключила девушку в удушающие объятия.

— Мое дорогое дитя! Бог услышал мои молитвы. Если бы вы только знали! Джереми, вам, конечно, известно, ко мне приходила дюжина самозванок.

— Как вы определили, что они самозванки? — осведомился Джереми.

— Отчасти по их внешности. Крессида Люси юная, чистая, невинная. Мисс Баркли именно такая девушка. Она изумительная, она… О, бедная Люси! Бедная, бедная Люси!

Неожиданно из красивых агатовых глаз старой леди полились слезы. Она нетерпеливо промокнула их кружевным платочком, и, когда снова улыбнулась, ее лицо больше не казалось старым и безобразным.

— Прочь, прошлое! — патетически воскликнула она. — Позаботимся о настоящем. Оно так многообещающе. Когда-то я думала, что не смогу жить без верблюдов и песка, но выяснилось, что есть много других, не менее увлекательных вещей. Пойдемте, дорогая, я покажу вам квартиру.

— Но я не могу остаться здесь, — запротестовала Крессида. — Мне нечем платить, поскольку у меня нет работы. Сегодня утром я истратила последние деньги.

— Тогда, дорогое дитя, мы поможем вам найти работу. Что скажете, Джереми?

— Сначала ее нужно накормить, — улыбнулся тот.

— Ах да, конечно. Чем вы собираетесь потчевать нашу гостью?

— Яичницей с беконом.

— Очень хорошо. Если не возражаете, я присоединюсь к вам. Пока вы будете готовить, я полюбуюсь на это прелестное создание.

Тревога Крессиды начала расти как снежный ком. Когда она впервые ступила на порог этого дома, что-то помешало ей поднять тяжелый дверной молоток в виде головы дракона на парадной двери. Сейчас она была уверена, что ее страх имел основания. В данный момент больше всего на свете ей хотелось оказаться вне стен этого дома, пусть бездомной и без единого пенни, но свободной.

Казалось, Джереми Уинтер прочитал ее мысли, потому что сказал:

— Мисс Баркли, не оставляйте Арабию, она очень огорчится. Вы напоминаете ей дочь, которая умерла совсем молодой.

Крессиде многое казалось странным в этом доме, В том числе и пространный рассказ старой леди о давно умершей дочери.

— Моя дорогая, вы останетесь, ведь вы хотите этого? Я найду вам работу, за уютную двухкомнатную квартирку назначу лишь символическую плату — так, чтобы не задеть ваше достоинство. Вы такая же гордая, как моя дорогая Люси. Я хочу видеть вас здесь, и своем доме, и тогда все будет по-прежнему, как будто Люси не умирала.

— Она должна написать Тому, — вмешался молчавший до этого Джереми.

Арабиа насторожилась.

— Тому?

— Это мой жених, — с достоинством объяснила Крессида.

— И вы собираетесь замуж?

— Конечно.

Тень промелькнула по лицу Арабии, брови резко сошлись на переносице. Наконец она решительно вынесла вердикт: