Владимир Колычев - Менты таких не трогают

— А со свидетелем что? Ну, с тем, который меня на Красном озере видел. Ну, как я стрелял…

— Разберемся.

— Может, я сам с ним поговорю?

— Не надо… Ты правильно сказал, светиться не надо… — задумчиво произнес Завхоз. — На дно тебе надо залечь.

— Было бы неплохо.

— А мы без тебя тут все порешаем… Ствол у тебя есть?

Прохор кивнул. Ствол у него забрали перед встречей с Завхозом, но обещали вернуть.

— Чистый?

— Все паленое мы с Пушкарем выбросили… А он что, правда у вас не появлялся? — спросил Прохор.

Завхоз неторопливо повел головой и с каким-то подозрением посмотрел на него.

— Неужели михеевские перехватили?

— Думаешь?

— Если вдруг что узнаете… Если вдруг с ним что… Я этого гада своими руками сделаю! — распалился Прохор.

— Может, и сделаешь, — кивнул Завхоз. — Но потом… А пока спрячься где-нибудь. Если вдруг что, отстреливайся. И звони мне. Телефон я тебе оставлю.

Вроде бы и не велик чин у нового воина, но теперь он свой и о нем нужно заботиться. Что ж, если так, то Прохор готов служить под его началом.

Восемь трупов за душой, одно заказное убийство, законное место в преступной группировке — такой вот актив. Но только сейчас Прохор ощутил себя настоящим бандитом. Он перепрыгнул через забор с пистолетом в руке и с недобрыми намерениями. Да, он вел себя как бандит, который пришел добиваться своего если не силой, то через страх.

Инна вместе с ним. Прохор открыл ей калитку, она тихонько вошла во двор.

Он постучал в дверь, реакция последовала минуты через две.

— Кто там?

— Это я, Игорь Терентьевич, Инна, с соседнего участка.

Дверь всего лишь приоткрылась, но Прохор помог распахнуть ее.

— Игорь Терентьевич, ну чего вы стесняетесь? — широко улыбнулся он, глядя на растерянного соседа. — Живете тут бобылем, скучно, поговорить не с кем…

— Ну, я не жалуюсь, — пробормотал мужик.

— И на меня не жаловались? — Прохор прошел на веранду, сел на табурет, локтем оперся о стол.

— Кому?

— А разве милиция не приезжала?

Менты на даче были, Прохор точно это знал. Он даже успел побывать в доме. Осторожно подкрался, осмотрелся, проник во двор, сорвал печать и зашел в дом. Трупов нет, на полу меловые обводы. И кровь чем-то вроде хлорки присыпана.

— Ну, приезжала.

— Про меня рассказали?

— Да нет, не говорил… — Мужик вздохнул, давая понять, что ему пришлось идти наперекор своей совести.

— А кто говорил?

— Да никто. Там особо не спрашивали. Осмотрели все, записали, сфотографировали… — Игорь Терентьевич отвел глаза в сторону.

— А все-таки? — надавил на него взглядом Прохор.

Он уже знал, как Шуршур вычислил его. Какая-то тетка видела, как они на джипе во двор заезжали. Может, эта же тетка видела, как Прохор покидал место преступления. И уезжал он после того, как прозвучали выстрелы.

— Ну, мне кажется, они знали, что вы там были, — уныло сказал мужик. И с тоской глянул на пистолет, торчащий из-за пояса.

— Кто знал?

— Ну, следователь…

— А может, кто-то сказал?

— Я не говорил!

Не хотел он выдавать человека, который помог ментам прояснить картину. Возможно, не хотел выдавать самого себя.

— Про Инну спрашивали?

— Про Инну спрашивали! Я сказал, что не видел ее…

— Да ты не бойся, Игорь Терентьевич, никто тебя убивать не собирается. Живи себе спокойно. Можешь даже сказать ментам, что там на самом деле было. Какие-то люди к нам с Инной подъезжали, чего-то хотели. А тут еще какие-то непонятные подъехали, стрелять начали. Ну, друг друга и постреляли… А мы с Инной испугались и уехали.

— Участковый был. Сказал, что завтра к Инне зайдет.

— Не будет ее. Мы на юг уезжаем. Там пусть нас ищут… Все, бывай!

Инна была единственной дочерью у родителей. А у них и квартира в городе, и дача на природе. В городской квартире Прохор мог бы и перекантоваться. Но вдруг завтра туда нагрянут менты? Хотя бы для того, чтобы допросить ее как свидетеля.

Не меньше Прохор переживал и за джип, который так и остался в лесу. Его могли найти менты. А если о машине узнает братва, тот же Завхоз утвердится в своих подозрениях и обвинит Прохора в убийстве Пушкаря. В общем-то за машиной они с Инной сюда и приехали. Надо было забрать ее и загнать куда-нибудь или бросить в перелеске у городской черты. Пушкарь отправился к своим, михеевские перехватили его и убили. А машину отогнали от дороги и бросили. Чем не версия?

От Игоря Терентьевича Прохор выходил с тяжелой головой. Куда ни плюнь, везде засада. Он звонил домой, мама сообщила, что за ним приходили из милиции. И хотя Прохор сказал, что это какое-то недоразумение, материнское сердце не обманешь, оно сейчас кровью обливается…