Сара Харви: Приманка для хищника

Если мужчина и женщина были созданы друг для друга, то почему мы так несовместимы? Конечно, наши тела соединяются без проблем, но чувства… Это похоже на смешивание реактивов в школьной лаборатории. Две склянки с неизвестными жидкостями, каждая в отдельности абсолютно безвредна, но стоит их смешать, и — бах! — наступает ядерная зима.

Однако по закону подлости мы не можем жить именно без тех вещей, которые нам вредны, такова уж человеческая природа. Наряду с шоколадом, алкоголем, деньгами, нарядами, машинами, карьерами и другими символами статуса, секс и противоположный пол уверенно занимают верхние строчки в списке вещей, о которых мы говорим: «Я хочу это, и хочу прямо сейчас!», невзирая на вред, который они могут причинить самой хрупкой и нежной части пресловутой человеческой сущности.

Отсюда и врожденная потребность отыскать партнера для души, это мифическое существо, которое неожиданно наполнит смыслом наши несовершенные жизни. И если понятие «верность» так безнадежно устарело, почему же тогда столько людей по-прежнему мечтают найти Того, кто предназначен именно им? И не просто найти, а познакомиться с ним, стать его сексуальным партнером, вступить с ним в брак (не обязательно в такой последовательности, но ведь как-никак двадцать первый век на дворе) и закончить свои дни, счастливо лепеча в двухместной инвалидной коляске.

Я прекрасно помню, как распечатала бледно-голубой конверт авиапочты — под номером двадцать семь, если мне не изменяет память, — с сообщением о том, что моя лучшая подруга выходит замуж. Ник писала мне раз в неделю, с тех пор как я покинула Англию почти два года назад, и на каждом конверте твердой рукой выводила номер, чтобы я знала, в каком порядке читать послания, когда они наконец настигнут меня где-то в Таиланде или Австралии.

«Дорогая Белл, а знаешь что? Я выхожу замуж!» Именно эти три судьбоносных слова. Выведенные крупными буквами на всю ширину листа формата А4. Их переполняли мечты и надежды, волна восторга несла их через океан. Ники могла сэкономить на марках и послать их просто с воздушным поцелуем.

Жаль, что все это оказалось сверкающим мыльным пузырем, который безжалостно растоптал напыщенный гаденыш.

Кула Шейкер билась у меня в ушах. Перед глазами танцевал Кевин Костнер, временно без волков и в общем-то без одежды — его загорелое тело прикрывал только кожаный лоскуток, который не очень-то сопротивлялся порывам ветра.

В правой руке — большая порция водки с кока-колой.

На столике передо мной — последняя Джилли Купер [1] Известная английская писательница, автор довольно откровенных женских романов. и солидных размеров плитка шоколада «Кедбери».

Через проход от меня сидит невероятно аппетитный молодой человек, с завидным постоянством возвращающийся взглядом к моим длинным загорелым ногам.

Кто сказал, что трансконтинентальные перелеты — это ад? Лично я примерно так представляю себе рай. Я получаю все, что страстно люблю. — музыку, кино, мужчин, выпивку, книги и шоколад — при этом все сразу, одновременно.

Я удовлетворенно вздохнула и, отломив еще четыре квадратика молочного шоколада, жадно засунула их в рот.

Единственное, чего мне не хватает, — это любимого продавленного дивана, на котором я могла бы свернуться, вместо этого сиденья, откидывающегося на беднягу позади меня, — так неудобно и ноги некуда деть, — а еще мягкого одеяла и моей подруги Ники, чтобы было с кем разделить эту недолгую радость.

Но кто жалуется? Уж точно не я.

Великолепная Ник, дорогой мой человек, лучшая моя подруга в мире вот уже пятнадцать лет, верный товарищ во всех приключениях и одна из тех немногих, с кем мне было трудно расстаться, когда я уезжала на край земли, — ждет меня где-то внизу. Странно, я не видела ее почти два года, а теперь мы встретимся ровно через… я посмотрела на часы… двадцать минут, плюс таможня и получение багажа. И у меня нет никаких претензий к этому транспортному средству; я бывала в таких местах, что этот авиалайнер просто Хилтон по сравнению с ними.

Разве что в Хилтон меня бы не пустили в обрезанных джинсах, добела выгоревших на солнце, разваливающихся кроссовках «Рибок» и с платком, давно утратившим первоначальную расцветку, на шее. Я удивлена, что меня вообще пустили в самолет и стюардесса ограничилась лишь презрительным взглядом, когда я вскарабкалась по трапу. А чего вы ждали после двадцати месяцев шатаний по Таиланду, Новой Зеландии и Австралии с рюкзаком, наполненным только самым необходимым?