Наталия Орбенина - Ледяная дева

Сердюков поклонился вошедшей даме. Госпожа Алтухова показалась ему чрезвычайно бледной и утомленной. Но ни синева под глазами, ни глубокая грусть, причина которой была следователю уже частично известна, не могли испортить миловидности ее лица. Нет, она не была красавицей, но все ее черты имели особую выразительность, которая присуща одухотворенным, думающим, глубоким натурам, подверженным сильным страстям и переживаниям. Серые глаза смотрели строго, по-учительски.

— Госпожа Алтухова, я следователь полиции из Петербурга, Сердюков Константин Митрофанович. В ваш маленький город я приехал в связи с делом об убийстве госпожи Кобцевой. Вероятно, вы осведомлены о том, что в ее смерти обвиняется господин Толкушин. А вы, как я теперь знаю, частенько гостили в доме Толкушиных, вели близкое знакомство с супругой подозреваемого, Ангелиной Петровной Толкушиной. Я исследую все возможные аспекты данного дела, история чрезвычайно запутанная. Позвольте задать вам несколько вопросов?

— Извольте, — Алтухова пожала плечами и села на диван. Следователь пристроился на стуле, обойдя деликатно кресло, предложенное хозяйкой, ибо там своим орлиным взором он заприметил опять же кошачью шерсть.

Кот, как только хозяйка уселась, тотчас же прыгнул ей на колени и принялся с легким урчанием когтить ее платье. Софья Алексеевна гладила кота и безучастно смотрела на гостя. По всему было видно, что судьба мужа подруги оставляет ее равнодушной. Или Алтухова только старается показать, что происшествие с ним ее не трогает.

— Вы давно знакомы с Толкушиными?

— Да, очень давно. Собственно, с Тимофеем Григорьевичем я познакомилась после замужества Ангелины Петровны. А ее саму я с детства знаю, она до замужества жила тут, неподалеку, — собеседница кивнула на окошко.

— Вас и Ангелину Петровну связывает доброе приятельство, правильно ли я понимаю?

— Да, можно сказать и так. Но поначалу наше близкое знакомство возникло… — Софья Алексеевна замолкла, стараясь правильно выразить мысль. — Словом, госпоже Толкушиной понадобились мои услуги как учительницы.

— Для своего сына?

— Нет, для нее самой.

— Я не совсем понимаю, что вы хотите этим сказать, — удивился следователь. — Зачем богатой купчихе, живущей в Петербурге, услуги бедной провинциальной учительницы?

— Видите ли, ситуация для Ангелины Петровны сложилась деликатная. И помочь ей мог только человек, на которого она могла полностью положиться. Я и оказалась таковой.

— Я полагаю, что репутация почтенной женщины не пострадает, если вы обрисуете мне, какого свойства ситуация?

— Что ж, если это поможет делу… Однако нам придется перенестись на много лет назад.

Молоденькая барышня Алтухова с наслаждением вдыхала запахи наступившего лета. Это было особенное лето, первое лето, которое она встречала взрослым человеком. Тяжелой холодной зимой она потеряла матушку и осталась совсем одна, если не считать няньку Матрену Филимоновну. Боль от потери по-прежнему терзала душу, слезы то и дело вскипали на глазах. Но что же делать, надобно жить дальше. Надо думать, как устроиться в этом неприветливом мире. И в этом же году она поступила на службу в гимназию для девочек. За плечами остался первый опыт учительства, первые разочарования и первые успехи. Наконец учебный год завершен, экзамены сданы, ученицы разошлись на каникулы. Наступил отдых и для юной учительницы. Теперь можно спокойно спать, не перебирая в голове все, что происходило за день в классах. Не заботиться о том, что говорить детям завтра на уроке. Не проверять их тетрадки до глубокой ночи. Можно просто спать, просто гулять в садике, просто читать для собственного удовольствия.

— Барышня! — раздалось за забором.

Соня вздрогнула. Горничная купцов Межениных помахала ей рукой.

— Барышня, не изволите ли пройти к нам? Наша молодая хозяйка вас спрашивают.

— Ангелина Петровна? — подивилась девушка. — На что я ей понадобилась?

— Не могу знать, приказывали позвать вас, и все тут.

Соня пошла к Межениным. Большой купеческий дом широко раскинулся вдоль улицы. Все тут говорило о состоятельности хозяев. Три этажа, парадное с колоннами, собственный выезд. Меженины слыли самыми богатыми купцами Энска. Единственная дочь Ангелина была просватана за столичного жениха Тимофея Толкушина и принесла с собой сказочное приданое, сделав молодого супруга одним из крупнейших петербургских купцов. Когда-то и Толкушины жили в Энске, да давно перебрались в столицу, дело уж больно бойко пошло. Но корней своих не забывали, вот и невесту сыну искали на родине, полагая, что столичные девицы слишком испорченные и избалованные городской жизнью и нравами. Сыграли свадьбу, затем у молодых родился сын Гриша. Ангелина Петровна раз в год обязательно гостила у родителей, привозила им на радость внука.