Купер Хупер - Охота на Вульфа

— Что? Значит, ты не стала бы мне готовить? — спросил он язвительно, рискнув взглянуть на нее. И сразу же отвел глаза, успев заметить ухмылку — блеск ясных глаз и маленьких белых зубов.

— Итак, Вульф, — начала она очень терпеливым тоном, — ты знаешь, что в действительности не хочешь, чтобы я это делала. Подумай о традиции, которую ты можешь установить. Тебе же известно, что это очень опасная штука. Позволяя женщине готовить для него, мужчина делает первый шаг по дороге приручения. А женщина думает совсем не о развлечении, когда ввязывается во все это.

Он понимал, о чем она говорит. По правде говоря, он всегда смотрел на вещи также, было это правдой или нет. Он был уверен, что ни одна из женщин, с которыми он встречался, ему не готовила. Но его любопытство, которое не раз доводило его до беды, взяло над ним верх.

— Ты умеешь готовить? — спросил он.

— Разумеется. — Она наклонилась к нему, совсем чуть-чуть, и заговорщически добавила, — По правде говоря, как это ни странно, я могу готовить на настоящей плите, мне не нужна микроволновка.

— Неужели есть что-то, чего ты делать не умеешь?

— Хочешь сказать, среди маленьких женских талантов? Так сразу ничего не приходит в голову. Меня воспитывала старомодная мама, которая по-настоящему верила в выражение «женская работа».

Заводя, наконец, автомобиль, Вульф сухо спросил:

— Что же с тобой случилось?

Ничуть не обидевшись, она рассмеялась.

— Мой папа был из другого теста, чему я очень благодарна. Он говорил, что у меня отличные мозги, и мне нужно хорошо учиться, в то время как мама учила меня печь печенье. В итоге я стала обладателем внушительного количества разнообразных талантов.

Какой-то частью сознания Вульф признал тот факт, что голос был частью ее привлекательности. Не просто потому, что он был музыкальным и ласкал слух. Как и большинство людей, никогда не бывавших в Южных штатах, свое представление о «Юге» он почерпнул из книг и фильмов, а Шторм говорила так чертовски по-Южному, что казалось, ты слушаешь кого-то из совершенно другого мира.

Помимо его воли, и совершенно неосознанно, он был втянут в этот мир. Раздражение утихло, в то время как очарование все больше овладевало им. Вульф продолжал задавать вопросы, вынуждая ее говорить о своей жизни, а ее ленивые ответы рождали у него все новые вопросы. К тому времени как полчаса спустя он свернул на стоянку хорошего, хотя и не модного, итальянского ресторана, Вульф более или менее забыл о разногласиях между ними.

— Сколько у тебя братьев? — с напускной серьезностью спросил он, паркуя машину.

— Шесть, — усмехнулась Шторм. — Я полагаю, именно поэтому мама слегка помешалась, когда наконец родилась девочка.

— Все они старше тебя?

— Да. И больше. Реально больше. Все они пошли в папу, а я в маму.

— И все они живут в Луизиане? — спросил он. Шторм уже упоминала, что она там выросла.

— Нет, нас сильно разбросало по стране. Трое выбрали военную карьеру, остальные любят путешествовать, поэтому считается настоящей удачей, если всем нам удается собраться дома на Рождество. — Она осмотрелась, поняв, что машина уже остановилась. — О, мы уже приехали?

— Надеюсь, тебе нравится итальянская кухня.

— Очень.

Вульф припарковал машину, вышел и автоматически обогнул ее, чтобы открыть ей дверь. Она выбралась из машины, на этот раз упустив возможность прокомментировать его манеры, и повернулась, чтобы оставить Мишку на пассажирском сиденье. Маленький кот посмотрел на них очень печально, но даже не попытался выпрыгнуть из машины.

— Надеюсь, ты собираешься ее закрыть, — сказала Шторм, захлопнув дверь и направляясь к нему. — Мишка будет не в восторге, если его украдут.

— Любому вору скорее приглянется моя машина, чем твой кот, — возразил на это Вульф, — поэтому пусть не принимает это близко к сердцу.

Он воспользовался «электронным брелоком», чтобы запереть машину.

— Там с ним все будет в порядке?

— Да. Коты — милые, любящие уединение, создания, а потому Мишка спокойно остается один. Конечно, я никогда не запираю его в машине, когда на улице слишком жарко или холодно, и не более чем на час или два.

Вульф все-таки засомневался:

— А что, если он…

— Он погулял перед тем, как мы вышли из музея, — улыбнулась Шторм, забавляясь его нерешительностью. — Он все дни проводит со мной, поэтому я всегда заранее забочусь о его кошачьих нуждах. Не беспокойся, никаких случайностей не предвидится.

Внезапно Вульф понял, что обсуждение с женщиной привычек ее кота весьма необычное для него занятие; но ее улыбка, такая удивительно сладкая и теплая, когда в ней не было насмешки, делала любую тему несущественной. Просто замечательный ход мыслей, критиковал он себя, входя в ресторан. Сначала его покорил ее голос, теперь — улыбка.