Кэролайн Макспарен - Доверься мне

«Ты сможешь это сделать», — прошептала она.

За те две недели, что Хелена начала ездить на работу через этот парк, она так и не осмелилась свернуть с дороги в Олд-Форест. Она обещала себе, что сегодня будет именно такой день. Она остановится на том самом месте дороги, где ее нашли, возможно, даже выйдет из машины и осмотрит это место. Чтобы избавиться от мистического ужаса. Ведь это только заросли кустов.

Февраль холоден, как и положено, вдобавок промозгл, но она включила кондиционер, чтобы посушить влагу, выступившую между лопатками. Через мгновение она его выключила. Зубы у нее стучали.

Хелена свернула на узкую лесную дорожку, над которой сплетались кронами дубы и клены. Казалось, их голые ветви опускаются на машину как таинственные коричневые сталактиты. Даже зимой аллея была тенистой.

Она двигалась по дороге очень медленно, заглядывая под каждый куст. Они выглядели совершенно не так, какими она их помнила. Это случилось здесь? Чуть дальше? Или она уже миновала злополучное место? На этом повороте? Сможет ли она узнать место, где ее выкинули?

Выехав на свободное пространство, она притормозила свой БМВ, который едва успел остановиться перед светофором у выезда на шоссе, а потом пролетела явно с превышением скорости — прямо до своего парковочного места на стоянке у колледжа. Без сомнения, поездки напрямую короче, но чересчур бьют по ее психике. Она ударила по рулю так сильно, что, должно быть, на руке появится синяк. Хелена выключила зажигание и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы выровнять сердцебиение. Ее лицо в зеркале дальнего вида было серым, будто некий вампир выпил всю ее кровь без остатка.

Ублюдок выпил ее жизнь. И она должна получить ее обратно. Майло считает своим долгом заботиться о ее безопасности. Он видел, как она корчилась на полу их туалета. Ви старалась держаться подальше, заметив признаки приближающегося жуткого припадка. Дети должны поверить, что их мать не потеряет самообладания, что она неуязвима. Вот… Но!

Рано или поздно этот ублюдок придет, чтобы убить ее. Она чувствовала это всем нутром. Вот почему она должна убить его первой.

Хелена подняла голову и нащупала свой пульс. Страху здесь больше нет места. Почувствовав, что наконец успокоилась, она вышла из машины, взяла портфель и стала подниматься по лестнице, ведущей к корпусу, где занимались художники.

Перед тем как отвезти детей в школу, она опрокинула в себя только жестянку томатного сока, и теперь желудок шумно протестовал — так, что ей пришлось сделать крюк и зайти в студенческую столовую за булочкой и чаем, благо до занятий было в запасе минут двадцать. Поскольку младшекурсники и старшекурсники избегали появляться здесь утром, она была в кафетерии одна, за исключением разве парочки первокурсников с мутными, невыспавшимися глазами.

Хелена открыла записную книжку, в которую заносила все, что касалось изнасилования. Наверху страницы она написала те же самые два пункта, что писала на каждой странице последние полгода.

«Найди его».

Полиции, при всех ее возможностях, за эти два года сделать это так и не удалось. Каков же ее шанс?

Она подчеркнула вторую строчку так резко, что надорвала бумагу.

«Заставь его найти тебя».

Тем временем, однако, ей необходимо попытаться научить первокурсников тому, как составить реферат из пяти параграфов — задачу, выполнение которой им предстояло совершенствовать на старших курсах. Многие воспринимали задание так, будто она преподавала им древнегреческий язык.

Хелена задержалась в преподавательской факультета, чтобы перед лекцией выпить еще одну чашку чаю. В этот час она обычно была там одна. Но в этот день, однако, Альберт Баркли, преподаватель американской литературы, сидел на одном из потертых синих кресел у окна, читая книжное приложение к «Нью-Йорк таймс». Он поморгал на нее глазами поверх очков, сложил газету и поднял бровь.

— Что-то сегодня утром в нашей Елене Троянской изменилось. Должно быть, на воду спустили еще сотню кораблей.

— Даже простенький каяк не спустили, Эл, — сказала она и отхлебнула из чашки.

Он не переносил, когда его называли Эл. Вероятно, поэтому весь факультет так его и звал.

— В тебе действительно что-то изменилось. Кажется, ну, не знаю, ты перепоясала чресла. Намерена ринуться в бой?

— Представь меня в виде пророка Даниила, который в женском обличье направляется в пасть льву, — сказала она, опоражнивая пакетик искусственного подсластителя в чашку с «эрл-греем».