Светлана Бестужева-Лада: Каждому своё

— У них работа такая, доченька, — вздохнула Зоя. — Конечно, никто нас с тобой травить не собирается. Только имей в виду: деньги теперь считать придется, как всем нормальным людям.

Алина только махнула рукой и надела наушники от плейера. Зоя посмотрела на дочь другими глазами: она считала, что Алина больше похожа на отца и материальный аспект для нее значит очень многое. Оказалось — не очень. Приятное открытие. Как и открытие того, что продукты можно покупать раза в четыре дешевле, чем те, которые им доставляли на дом, что убрать двухкомнатную квартиру можно и без помощи наемной работницы, а вид на Москву-реку, особенно по вечерам просто завораживал. Что же касается неизбежного городского шума, то от него удалось отгородиться фирменными стеклопакетами. В общем жизнь постепенно налаживалась.

Константин хотел бы сказать то же самое о себе, но как-то не получалось. Клара приняла его и, кажется, даже обрадовалась тому, что ради нее он ушел из семьи (именно такая версия ей была преподнесена вместе с дорогим кольцом, символизирующим начало новой жизни). Первая неделя пролетела, как медовый месяц, Константин даже дела несколько запустил. Потом съездили, как и хотели, на экзотические Багамы, провели там феерическую неделю и вернулись в осеннюю, слякотную Москву. Начались будни и…

Во-первых, выяснилось, что привычки у Клары и Константина не то что разные — диаметрально противоположные. Клара могла не спать несколько суток, а потом за десять-двенадцать часов наверстать упущенное и снова быть в форме. Константин же все-таки привык спать не меньше восьми часов и желательно ночью. Засыпать под музыку и при свете он не мог, а Клара без музыки, причем громкой, просто не жила. В результате на фирму Константин приезжал невыспавшийся и злой, что немедленно почувствовали все его подчиненные.

Во-вторых, Клара была совершенно непредсказуемой. Единственное, что она признавала — это график своих съемок и дефиле, тут уж никому никаких нарушений не позволялось, а любые попытки в этом направлении резко пресекались. Но после работы она могла закатиться к друзьям слушать новые записи или просто «балдеть» в сауне с бассейном, а то и отправиться прямиком домой и запереться в спальне, чтобы отоспаться. Никаких отчетов о своем времяпрепровождении она не признавала, считала их покушением на свободу личности, а за эту самую свободу боролась, как Анджела Дэвис и Долорес Ибаррури вместе взятые.

И, наконец, Клара была фантастической неряхой. Предметы дамского туалета, разбросанные по всей квартире — это были просто милые пустячки, потому что все вещи, попав в окружение Клары, начинали, казалось, свою собственную и весьма насыщенную жизнь. Константин никогда не мог быть уверен в том, что обнаружит свою бритву и лосьон в ванной, а не на кухне или даже в гостиной. Найти чистую, отглаженную рубашку становилось проблемой, а поиски запонок — сущим наказанием. Привыкший к маниакальной чистоплотности и обязательности Зои, Константин брезгливо морщился, обнаружив грязную ванную или другие предметы интимного назначения, не мог привыкнуть к тому, что расческа с пучком бронзовых волос преспокойно оказывалась в холодильнике рядом с продуктами, а ботинки почему-то все время были нечищенными. Но любое, даже самое робкое, замечание парировалось одной и той же холодной фразой:

— Я тебя не держу. Живи сам, где хочешь, со своими привычками.

Вот к такому повороту событий Константин каждый раз оказывался не готовым. Он не мог жить в хлеву, который создавала вокруг себя его возлюбленная, но не мог жить и без самой возлюбленной.

В редкие минуты просветления он давал себе зарок покончить с этим наваждением, продать, наконец, особняк, купить нормальное жилье только для себя и общаться с Кларой по мере необходимости. Беда заключалась в том, что необходимость эта была практически постоянной.

Он даже повидать дочь никак не мог выбраться. То дела, то Клара, то еще что-нибудь. Пару раз пытался звонить по телефону, но трубку брала Зоя, а беседовать с ней он был пока еще не готов. Хотя бы потому, что все чаще думал о том, как хорошо он жил прежде, когда был женат на Зое, и придумывал хитрые ходы для того, чтобы восстановить свой брак и прежний образ жизни… сохранив при этом Клару. Понятно, что столь нереальную задачу решить не мог бы никто, да и Клара ясно давала понять, что впредь с женатыми мужчинами связываться не собирается, и что Константин поступил очень мудро, получив свободу от супружеских уз.