Диана Бош - Тигр всегда нападает сзади

Алексей как раз спустился в магазин, чтобы купить минералки. После выпитого вчера ему было плохо, но опохмеляться Лес принципиально не хотел. Взял бутылку и только, откупорив, поднес ее к губам, как взгляд его наткнулся на фотографию. На первой полосе газеты улыбающиеся и счастливые – он и Кира. По инерции отхлебнув, поперхнулся и вытер рот рукой.

Алексей скупил все, что смог найти. Старушка продавщица оказалась не слишком любопытна и не узнала его. Или же зрение ее было не той остроты, чтобы признать по фото человека. Она равнодушно протянула ему сдачу и стопку купленных им газет.

Но проходящие мимо девчонки вдруг остановились и начали шушукаться, показывая на Алексея. Испарина выступила у него на лбу. Может, причина такого интереса к нему была в чем-то ином, но он чувствовал себя как голый на балу. Быстро влетев в свою квартиру, Лес закрылся и сел за стол. Разложил перед собой прессу и методично, по порядку, прочел все, что принес.

Как и ожидалось, правдивая информация была искусно перемешана с полуправдой и откровенной ложью. Он, разумеется, выглядел сущим злодеем, а Кира – невинно убиенной страдалицей. И никого не интересовало, что еще не доказан ни факт ее смерти, ни его причастность к ней. Журналистские домыслы часто кажутся правдой, когда это касается других. Но чем ближе нам описываемые события или люди, тем очевиднее извращение фактов в подаче материала.

Ясно одно: имя его до такой степени смешано с грязью, что лучше ему нигде не появляться. Внешность у Алексея запоминающаяся, так что идентификация фотографии с оригиналом не составит труда. Да и шепот за спиной он долго еще будет слышать, чем бы ни закончилась эта печальная история. Люди всегда гораздо охотнее верят дурному, чем хорошему.

В среду, надев темные очки и надвинув бейсболку на лоб, он отправился на тренировку.

– Шифруешься? – спросил Васильич, мельком бросив на него взгляд.

– А что мне остается? – вопросом на вопрос ответил Лес.

– И правильно. Ни к чему сейчас лишний раз к себе внимание привлекать. Иди переодевайся.

После тренировки они сели в кабинете, и Василий Васильевич, пристально глядя Лесу в глаза, спросил:

– И что из всего, просочившегося в прессу, правда?

– Просочившегося в прессу?! Да это не просачивание, это слив! Причем грязный и лживый.

Алексей долго и подробно, останавливаясь только для того, чтобы перевести дух и справиться с эмоциями, рассказывал Васильичу все, что с ним произошло. Тот слушал внимательно, не перебивая, кивая в такт словам. Когда Лес выговорился и замолчал, Василий стал задумчиво мерить кабинет шагами.

– То, что ты рассказываешь, – наконец сказал он, – очень серьезно. Мне кажется, тебе нужно, не откладывая в долгий ящик, обратиться к адвокату.

Алексей выпрямился и с тревогой всмотрелся в лицо друга:

– Думаешь, это только начало?

– Уверен, порочащую тебя информацию распространили не только для того, чтобы насолить. Боюсь, скоро последует предъявление обвинения в убийстве.

– Но как?! – вскричал Лес. – Я же не убивал, я даже не знаю, что на самом деле с Кирой произошло!

Василий Васильевич горько усмехнулся.

– Скажи-ка мне, кого и когда останавливала невиновность жертвы? Если кто-то задался целью тебя уничтожить, он добьется своего. А улики найдутся, не сомневайся. Кстати, ты вполне уверен, что Кира пропала сама, не без помощи извне?

Алексей замер, глядя на Васильича, и лицо его побледнело.

– Ты думаешь, ей кто-то помог утонуть?! Нет… Нет же, нет! Как это может быть? Мне кажется, у Киры не было и не могло быть врагов.

Он взъерошил волосы рукой и вскочил. Вид у Алексея при этом был такой, будто он собирается куда-то бежать, но он снова свалился на стул, и кровь прилила к его лицу.

– Если кто-то намеренно навредил Кире, я найду и убью его! – задыхаясь от гнева, сказал Лес.

– Тихо, тихо. Сейчас резких движений делать не стоит. Чем опаснее противник, тем продуманнее должны быть твои действия. Не мне говорить, ты и сам все это знаешь.

В тот вечер Алексей напился второй раз. Теперь его терзало чувство вины. Ему казалось, что он должен был заметить предпосылки несчастья и предотвратить его. А он вместо этого, как мальчишка, пребывал в эйфории от счастья.

То, что Василий Васильевич прав и судебная машина набирает обороты, скоро подтвердилось: Алексея вызвали в Следственный комитет.

Лес приехал к Следственному комитету немного раньше назначенного времени и долго сидел в машине, глядя на идущих мимо людей. Тягостное предчувствие не оставляло его. Что-то плохое непременно с ним должно произойти, хотя в это не хотелось верить.