Кэтрин Коултер - Топ-модель

Она слегка сжала пальцы, и он томно застонал, глядя на нее восторженными глазами.

— Ты потрясающая женщина. Давай предадимся любви. Линдсей почувствовала, что по всему ее телу разливается приятная истома. В такие минуты ей всегда кажется, что она становится текучей, как жидкость. А Тэйлор, как всегда, безупречен. Он уже тверд, как камень, и готов к любви. Она хорошо узнала его за все это время, и если бы вдруг в их квартире начался пожар, то они оказались бы в самом его эпицентре.

— Наша первая брачная ночь давно уже прошла, — неожиданно вспомнила она и улыбнулась.

— Грустно, но это, увы, горькая правда. Однако у меня нет абсолютно никаких оснований жаловаться на этот печальный факт.

— Да, тебе не стоит этого делать. Но я о другом. Неужели ты ничего не помнишь, Тэйлор? Ты обещал, что скажешь мне, что означают твои инициалы С. К., в нашу первую брачную ночь.

— Потрясающая память.

— Ну так как? Ну перестань, Тэйлор. Ведь у меня не осталось от тебя абсолютно никаких секретов.

Тэйлор подумал, что и в этом она права. Он знал даже такие секреты, которых не знала она, в особенности о том, что касается ее настоящего отца. Она по-прежнему считает отцом Ройса Фокса, и слава Богу, что он так ни разу и не появился здесь после того памятного разговора с Сидни в коридоре больницы. Линдсей переписала родовой особняк Фоксов не на него, а на Холли. Она радовалась и потирала от удовольствия руки, когда все формальности были завершены. Да и Тэйлор тоже был доволен. Конечно, он не считал, что Холли очень порядочная и добрая женщина, но все же было приятно, что Ройс Фокс теперь будет кусать локти каждый раз, когда будет входить в дом, который уже никогда не станет его собственным. А если он вдруг вздумает развестись с ней, то непременно окажется с носом. Да, это вполне справедливо по отношению к нему. Интересно, как он сейчас ведет себя по отношению к жене? Вряд ли он так гордится своим богатством и происхождением. Да, во всем этом деле есть своя приятная, хотя и довольно злая ирония. Этот человек не сказал ни слова о Линдсей или ее матери. И Сидни тоже решила попридержать свой длинный язычок. Она, кстати сказать, в этом году стала еще более популярной, чем в прошлом. Ее фотографии то и дело мелькают на обложках самых модных журналов, да и телевидение не обходит ее своим вниманием, часто показывая в окружении важных персон. Иногда Тэйлору казалось, что, несмотря на весь этот опьяняющий успех, она глубоко несчастный человек, но потом, в моменты спокойствия и объективной рассудительности, он начинал сомневаться в этом. Что же касается князя, то он по-прежнему коротал свои дни в Италии и практически не изменился за это время. Его тоже настигло справедливое возмездие — полная финансовая зависимость от жены.

Тэйлор нежно поцеловал жену и прильнул к ее уху.

— Ты хочешь знать мое полное имя, да? Ну хорошо. Обещание есть обещание. Мои инициалы С. К. означают Сэмюэл Клеменс, как у Марка Твена.

Линдсей долго молчала, собираясь с мыслями.

— Это замечательно, — сказала она, наконец, глубоким и в то же время мягким голосом. — Неужели я вышла замуж за человека, которого родители прочили в литературные гиганты? А тебе известно, что Клеменс какое-то время жил в Сан-Франциско, правда, в самом начале своей карьеры? А я думала, что твои инициалы С. К. означают что-нибудь очень смешное, забавное, вроде Санта-Клауса. — Она весело захихикала ему в плечо. — А ты знаешь, что его второе имя было Ленгхорн? Я узнала это на семинаре по литературе на втором курсе.

— Значит, мои инициалы должны были состоять из трех букв — С. Л. К. Слава Богу, что моя мамочка упустила этот момент!

— А как звали твою маму?

— Ее девичья фамилия была Ребекка Тэтчер.

— Какая прелесть! Тэйлор, а как она назвала твою сестру?

— Энн Мэри Тэйлор.

— В честь кого?

— Нет, я был единственным, кого подвергли этой пытке.

— Я люблю тебя, Тэйлор.

— Я тоже люблю тебя, Линдсей. Значит, ты в самом деле хочешь, чтобы я показал тебе Францию?

— Да. Во вторник. Надеюсь, ты покажешь мне все?

— Абсолютно все, — пообещал он и поцеловал ее.