Кристин Кайл - Сокровища Монтесумы

При виде такого великолепия Элли попыталась вызвать в себе обычное для нее радостное возбуждение, но с грустью поняла, что слишком измучена и может сейчас думать лишь о ванне и отдыхе. Чтобы расшевелить ее, понадобилось бы нечто, по крайней мере, не менее волнующее, чем тайна ацтекских сокровищ.

Несколькими милями южнее пустыня приветствовала ее прибытие, устроив небольшую песчаную бурю. И хотя она постаралась как-то защититься, закрывшись одеялами и закутав тканью морды своей кобылы и вьючного мула, песок, летящий с невероятной силой, проник во все швы и складки ее одежды и в каждую пору ее кожи. И сколько бы воды она ни выпила, она никак не могла смыть песок, въевшийся в глотку. Казалось, что вездесущие, не знающие жалости песчинки проникли даже в глаза и выбившиеся из прически светлые локоны, окружающие ее лицо грязновато-золотистым ореолом.

Элли чувствовала себя отвратительно. Сейчас она, кажется, готова была отдать все свои последние скудные сбережения за хороший ночлег, обед, состоящий из чего-нибудь помимо бобов и жареного кролика, а также за горячую ванну, полную пушистой ароматной пены. Представляя эту восхитительную картину, Элли громко вздохнула и улыбнулась, наверное, первый раз с тех пор, как покинула Мехико-Сити.

Воспоминания о Мексике мгновенно стерли с ее лица улыбку, привычно вызывая в душе горькую обиду, только возросшую за последние несколько недель. Питер, без сомнения, должен был проезжать через этот город. Останавливался ли он в Альбукерке, чтобы насладиться его радостями и свысока поглядывая и морща свой аристократический нос при виде грубых неотесанных американцев и их нехитрых развлечений? Сколько дней было в его распоряжении? Она решила, что может позволить себе всего один день отдыха, перед тем как отправиться в Санта-Фе.

Элли ехала по широкой песчаной улице, обозначенной как Рэйлроуд-авеню, изумляясь полному отсутствию какой бы то ни было мостовой. Как же живет этот деловой город в период дождей? Неужели его жители вынуждены бродить по колено в грязи?

Салуны здесь перемежались с деловыми зданиями. Только на своем пути Элли насчитала четыре или пять салунов, отметив их броские, запоминающиеся названия, такие, как “Серебряный доллар” или “Белый слон”. Мужчины, увешанные оружием, входили и выходили сквозь вращающиеся двери, жмурясь от яркого света после накуренного полутемного помещения. Громкие звуки гармоник и пианино перекрывались громкими голосами, смехом, пьяными возгласами и щелкающими ударами бильярдных шаров.

Элли ехала по шумной улице, с опаской и возбуждением поглядывая вокруг широко открытыми глазами. Это был тот самый настоящий Дикий Запад, о котором она читала в дешевых романах. Здесь были хозяева салунов и ковбои, бродяги и бандиты всех мастей, падшие женщины и, конечно, профессиональные игроки, которые особенно занимали ее воображение. Все они словно сошли со страниц ее любимых романов, а потому Элли не могла пока еще воспринимать их как реальных людей.

Она спросила дорогу к конюшне, и ее направили на Купер-авеню к зданию с надписью над широко распахнутыми воротами: “Тримбл и К°. Прокорм и содержание лошадей. Платные конюшни”. Высокий молодой блондин приблизился к ней разболтанной походкой. В уголке его рта была зажата длинная соломинка.

— Слушаю вас, мэм?

— Вы не могли бы приглядеть за моей лошадью и мулом?

Он задумчиво пожевал соломинку, переложив ее из одного уголка рта в другой.

— Разумеется. Только это будет стоить вам по пятьдесят центов в день.

— За каждую?

— Ну да.

— Это довольно высокая цена, но я согласна, при одном условии. — Из своего долгого и довольно богатого опыта Элли знала, что там, где касается денег, мужчины всегда готовы воспользоваться случаем и обмануть одинокую женщину. Ей пришлось научиться противостоять этому, чтобы чувствовать себя достаточно независимой. — Я хочу, чтобы мои животные получали отборный овес и чтобы о них хорошо позаботились. Им пришлось изрядно потрудиться в последние недели.

Юноша усмехнулся и кивнул, но во взгляде его читалось уважение.

Конечно, мэм. Вы можете рассчитывать на это. — Элли спешилась, поморщившись. Мышцы затекли и теперь нещадно болели.

Какой отель считается здесь лучшим?

Парень снова пожевал соломинку. Затем, вытянув руку вдоль улицы, указал на трехэтажное здание из красного кирпича. Первый и второй этажи были окружены широкими верандами с черными чугунными перилами.