Эдриан Маршалл - Улыбнись, малышка

— Ну что это? — перемерив пять свитеров, поинтересовалась я, вынырнув из примерочной. — Вы хоть раз видели на мне такое, мисс Пейн?

— Не знаю, как мисс Пейн, а я уж точно не видел, дорогая кузина… — Передо мной стоял Майлс.

Я редко краснею, но в тот момент явственно почувствовала, как малиновый пожар разгорелся на моих щеках. На мне был мягкий джемпер фисташкового цвета с овальным вырезом, подчеркивавшим мою новообретенную грудь, и джинсы с высокой талией, на мой взгляд слишком уж выделявшие то, что, по моему мнению, не заслуживает того, чтобы выделяться.

— Покрутись и поправь волосы, — мило улыбнувшись, приказал мне мой кузен.

Если бы я была в своей обычной одежде, то чувствовала бы себя гораздо спокойнее и ответила на его приказание какой-нибудь ироничной фразой. Но, увы, я стала заложницей своего нового гардероба и чувствовала себя одним из тех манекенов, что стояли в магазинчике.

— Тебя можно поздравить, Кэролайн, — заявил он, после того как я прошла эту унизительную процедуру. — Мисс Пейн лучше всякого консультанта. Она выбрала то, что тебе идеально подходит. Нечто простое, но в то же время обворожительное. Ты хоть понимаешь, что она сделала из тебя почти красотку?

— Почти? — искренне расхохоталась я. — Да уж, Майлс, если бы я была озабочена своей внешностью, я бы тебе этого не простила.

— Я просто хотел сказать, что тебе это исключительно идет. Спасибо, мисс Пейн. Я и не ожидал, что увижу Кэрол такой хорошенькой.

— Пустяки, — покачала головой моя старушка, разглядывая меня почти что с материнской нежностью. — Правда, вначале мне пришлось ее немного откормить, — добавила она. — В противном случае все это болталось бы на ней как на вешалке. Да и вряд ли тогда она вообще задумалась бы о покупке новых вещей.

— Так держать, мисс Пейн, — засмеялся Майлс.

Я гневно задернула занавеску примерочной перед их ехидными физиономиями. Да, конечно, я подозревала, что моя Дженевра та еще пройдоха, но такого я от нее не ожидала. Да еще и Майлса сюда вытащила — это же надо такое придумать!

— Кстати, как ты попал в магазин? — поинтересовалась я у Майлса, когда мы доставили мисс Пейн и два велосипеда на его «лендровере». — Это она постаралась?

— Разумеется, — хмыкнул Майлс. — В подробностях рассказала, где тебя найти. Я только одного не понимаю: почему ты так злишься и смущаешься? Это же нормально — покупать себе вещи и советоваться с друзьями.

С друзьями… — подумала я. Теперь мы уже друзья. А ведь еще совсем недавно…

— Э-эй, — позвал меня Майлс. — Ты что заснула?

— Я просто не люблю покупать вещи. Я всегда теряюсь в магазинах. И потом, мне всегда казалось, что одежда не имеет никакого значения. Какая разница, во что ты одет? Главное, что ты собой представляешь. Истина, конечно, не новая. Но, по-моему, кое-кто о ней забывает.

— Да, ты права. Не так уж важно, как ты выглядишь, — с неожиданной для меня легкостью согласился Майлс. — Но разве это не приятно — видеть свою любимую хорошо одетой и знать, что она старалась для тебя?

Хорошо, что в момент разговора Майлс смотрел не на меня, а на дорогу. Мои щеки снова запылали, и я немедленно тряхнула головой, чтобы скрыть румянец за рассыпавшимися по лицу волосами.

— Или подругу, — опомнившись, добавил Майлс. — Не важно кого: подругу, любимую. Важно, что это просто приятно.

Читатель поймет меня, если я скажу, что ожидала застать в доме своего друга все тот же хаос, царивший там до того, как Мэгги увезли в больницу.

Об этом я честно предупредила Майлса, который ответил мне, что он, конечно, редкостный скептик, но вовсе не сноб и беспорядок, учиненный шаловливым ребенком, не заставит его в ужасе бежать из дома Лесли.

Однако, к своему огромному облегчению и не без некоторого удивления, я увидела вполне сносную гостиную, спокойного Лесли, осунувшуюся, но веселую Мэгги и — что совсем уж странно — очень миленькую, хорошо одетую девочку.

Девочка подошла к нам с Майлсом и звонким как колокольчик голосочком прозвенела:

— Здравствуйте.

Похоже, в тот день я впервые услышала ее голос. До этого моим ушам доводилось внимать лишь злобному рычанию, урчанию и мычанию, которое раздавалось из вечно перепачканного рта. Меня так и подмывало спросить «Неужели это ты, Энджи?», но я не решалась будить лихо, которое Лесли непонятно как удалось усыпить.

Майлс покосился на меня с некоторым недоумением и имел полное на то право: все мои рассказы об этой девочке были разукрашены выражениями, вроде «этот маленький злобный тролль», «этот бесенок с ангельским именем», ну и тому подобное, что, впрочем, читатель и сам не раз встречал в моих описаниях. Ограничившись недоуменным кивком в сторону Майлса, я поздоровалась с девочкой.