Сара Крейвен - Невеста Бартальди (Никому не уступлю)

Так она и стояла, размышляя, что делать дальше, когда одна из массивных дверей, выходящих в холл, открылась, и появился Тонио Леручии. Он не сразу заметил Клэр, потому что смотрел через плечо в комнату, из которой только что вышел, и, очевидно, заканчивал разговор с тем, кто там был.

Когда он обернулся, его брови взметнулись вверх в неприкрытом изумлении.

— Синьорина Мэрриот? — Он засмеялся. — Простите, я не сразу узнал вас.

Клэр благодушно улыбнулась.

— Ничего страшного, синьор, иногда я сама себя с трудом узнаю. Наш хозяин и господин в одиночестве? Я хотела бы поговорить с ним.

— Это доставит ему удовольствие, синьорина, — галантно ответил Тонио.

Вряд ли, усмехнулась Клэр, проходя в комнату.

Огромное помещение с книжными полками и навесным декоративным потолком было мрачным, но французские двери, распахнутые в озаренный солнцем сад, и современный стол с компьютером придавали ему удивительно стильный вид. Гвидо Бартальди, в шортах и расстегнутой рубашке, положив длинные ноги на стол, изучал что-то на экране компьютера.

Закрыв дверь позади себя, Клэр жестко сказала:

— У меня к вам разговор, синьор.

— Судя по всему, не слишком приятный. — Он оторвался от компьютера и смерил ее оценивающим взглядом. — А я подумал, может быть, вы пришли поблагодарить меня.

— Поблагодарить? — Она повысила голос. — За причиненное оскорбление?

— Чем же я оскорбил вас?

— Вы прекрасно знаете, чем. — Она с отвращением сжала большим и указательным пальцами складку платья.

— Мне жаль, что оно вам не понравилось, — после непродолжительного молчания произнес он. — Но мы можем подобрать что-нибудь другое. Скажите, вас оскорбил цвет или фасон?

— Сам факт, что вы купили мне одежду.

Он выглядел удивленным.

— Я покупаю униформу всем служащим в доме, и еще никто не жаловался.

Клэр даже открыла рот от удивления.

— Вы называете это униформой? Должно быть, вы шутите.

— Давайте назовем это рабочей одеждой, — спокойно предложил он компромисс.

Клэр глубоко вздохнула.

— Давайте никак не будем это называть, — ледяным тоном заявила она. — Везде и всегда я ношу собственные вещи.

— И они все похожи на то, что было на вас за завтраком? Или сегодня вы специально выбирали?

Насмешка, ясно слышавшаяся в его голосе, не улучшила ее настроения, как и то, что он с такой легкостью разгадал ее план.

— Прошу прощения, что мои пристрастия в моде не отвечают вашим стандартам, но я бы предпочла носить собственную одежду, — напряженно заявила она. — И верните мое синее платье.

— Хм, — после паузы произнес он, — это будет затруднительно.

— Почему же?

— Во-первых, мой дядя специализируется на истории искусства и вы оскорбили его эстетические чувства своим утренним туалетом, вернее — бесформенным мешком, который изуродовал вас. Он уже немолод, и я должен уважать его чувства, понимаете?

— Нет, — резко ответила Клэр, — не понимаю.

— Ну а судьба платья была решена сразу, — задумчиво продолжал он. — Я велел Филумене сжечь старое. Уверен, она уже исполнила мое указание.

Клэр недоверчиво уставилась на него.

— Вы сожгли мое платье? — уточнила она.

— Это показалось мне самым простым решением, — кивнул он. — В противном случае, как я догадываюсь, дяде пришлось бы страдать до окончания срока вашего пребывания здесь.

— Но это же произвол! — воскликнула она. — Вы не имеете права.

— Сожалею, но ничего нельзя исправить. — Он замолчал. — Хотя я не могу сказать, что сожалею искренне, особенно глядя на вас в новом платье.

Он вышел из-за стола.

— Боже, Кьяра, неужели вы не знаете, какая вы красивая?

Клэр уставилась в пол, чтобы не встречаться с его пристальным взглядом, от которого ей стало трудно дышать.

— Я запрещаю вам говорить мне такие вещи, — тихо произнесла девушка. — Только Паола имеет право на них, она ваша… будущая жена.

— Паоле и не надо этого говорить, — резко возразил он, — она и так убеждена в силе своей привлекательности. Но вы, красавица моя, совсем другое дело, я не слепой.

— Вы обещали вести себя нейтрально, — дрожащим голосом напомнила Клэр. — А сейчас дразните меня, позволяя недопустимые между хозяином и служащей вольности.

— Вам ничего не угрожает, Кьяра, — довольно натянуто проговорил он. — Мне только непонятно, почему вы так болезненно принимаете мои попытки, или, как вы говорите, вольности, наладить дружеские отношения?

— Лучше я пойду. — Она все еще не решалась взглянуть на него. — И раз я вынуждена оставить это платье, то настаиваю, чтобы его стоимость вычли из моей зарплаты.