Татьяна Полякова - Я смотрю на тебя издали

– Ты не оставишь мне выбора, – пожал плечами Тимур. – Я дал ему слово, а своего слова я никогда не нарушаю.

Он поднялся, собираясь покинуть комнату, и вдруг кивнул на меня:

– Похвальная привычка за баб прятаться… – улыбка на лице Берсеньева стала еще шире, а Тимур добавил: – Они похожи.

– Нисколько, – ответил Берсеньев.

– Да? Тебе видней. Вела она себя геройски. Тебя не сдала. – В этот момент у него зазвонил мобильный. Он достал телефон, и вновь меня поразило, как мгновенно изменились и его лицо, и голос. – Да, милая… – произнес он. – Больше никаких дел. Думаю, часа через два буду дома. Как Нюська? Отлично. Я тебя тоже…

При первых словах Берсеньев нервно дернул щекой, глаза полыхнули такой ненавистью, что я до смерти перепугалась: эти двое так просто не разойдутся в разные стороны. Тимур продолжал говорить, а Берсеньев, не спуская с него глаз, сначала нахмурился, а потом… потом его лицо приобрело странное выражение. Я бы назвала его умиротворенным, если б была способна поверить в такое.

– Ты ее любишь, – очень тихо произнес он, когда Тимур закончил разговор.

– Больше, чем ты способен представить. – Они вновь посмотрели в глаза друг другу, но теперь не было в этих взглядах ни ненависти, ни злости. Тимур убрал мобильный, сделал шаг, и на мгновение мне вдруг показалось, что эти двое сейчас пожмут друг другу руки, но Тимур был уже возле двери, распахнул ее и, не оборачиваясь, произнес:

– Надеюсь, мы никогда не увидимся.

– Если только в другой жизни, – вздохнул Берсеньев.

– Но и тогда не подружимся, – добавил Тимур и исчез за дверью.

– Как же хочется пристрелить эту сволочь, – покачав головой, сказал Сергей Львович, а я брякнула:

– Ему хочется, тебе хочется… а не стреляете. Вас не поймешь.

– Все просто, – засмеялся он. – В нашем случае оставшийся в живых не получает ничего.

Если он решил, что стало понятнее, то напрасно. И хоть смеялся он, по обыкновению, заразительно, но веселья в нем не чувствовалось. Да и откуда ему взяться?

Берсеньев замер возле окна, и я встала рядом, наблюдая за тем, как Тимур садится в машину. Мгновение, и она скрылась за углом, но Берсеньев продолжал таращиться в темноту. А я, не очень-то отдавая отчет в своих действиях, нащупала его руку и сжала в своей ладони. Он взглянул вроде бы с недоумением, точно успев забыть обо мне, и сказал:

– На самом деле я ему благодарен. И вовсе не за то, что он спас мою задницу.

– Тогда за что? – спросила я.

– Она заслужила счастья. Покоя уж точно. А я никогда бы не смог ей дать ни того, ни другого.

Берсеньев криво усмехнулся, а я поняла: он только что отнял у себя возможность хоть иногда, хоть издали видеть женщину, которую любил. И сердце стиснуло от боли, точно не его, а меня лишили всех надежд.

Очень скоро в моей квартире появился Димка, а вслед за ним и Агата. Димке я порадовалась, выглядел он молодцом, хотя физиономию его и украшал синяк не хуже моего. Правый глаз заплыл, на виске шишка, видимая невооруженным глазом. Но, главное, он жив и вроде бы даже здоров, если бегает на своих двоих. Агатке я порадовалась куда меньше, потому что врать Димке – это одно, а вот сестрице – совсем другое. А врать, конечно, пришлось. История моя была крайней лаконична, так меньше шансов на вранье попасться. Неизвестные вывезли меня в наш Загородный парк и, пользуясь отсутствием публики в это время года и суток, от души мне наваляли, порекомендовав не лезть в чужие дела. Бросили на аллее и удалились. Я вызвала такси и домой вернулась. Соображаю в настоящий момент плохо, за что и прошу меня извинить. Хоть я и не заявила прямо, но дала понять – неизвестные злодеи, безусловно, принадлежат к свите Всеволода. И это ответный шаг на наше вторжение на территорию общины.

– Надо непременно идти в полицию, – тоном, не терпящим возражения, заявила Агатка. Я вяло молвила, что смысла в этом не вижу, город они уже покинули, и как их прикажешь искать? То есть где искать, мы знаем, но ментам этого не объяснишь. Димка в ответ на предложение отправиться в полицию покрутил пальцем у виска. – Чего? – накинулась на него Агатка, а он фыркнул:

– Как ты себе это представляешь?

– Очень даже хорошо.

– Вот и представляй на здоровье. Я этих деятелей сам найду и…

Мне данное заявление по душе не пришлось и Агатке тоже, хотя причины у нас были разные.

– Обойдемся без твоих бандитских методов, – отрезала она. – Не сметь в расследование соваться. – И в отместку погрозила пальцем возле его носа.