Артем Коньков - Триумф Казановы

Я слышал, как в темноте Зина шуршала своей одеждой. Тусклый свет фонарей за окном слегка проявлял её плотную фигуру. Она стояла боком ко мне и казалась абсолютно голой. Воображение дорисовывало то, чего я не мог разглядеть во мраке.

В это мгновение всё происходящее показалось мне каким-то нереальным. Ощущение, как будто всё это уже случалось со мной, и было таким же нереальным. Руки и ноги на мгновение стали оловянными. По всему телу пробежала волна покалываний и… Лёгкость. Ощущение нереальности спало, а вместо него накатили бодрость и желание.

Удивительное состояние. Никаких тревог и забот. Никаких мыслей, как будто мной управляет другой разум. Он управляет мной за меня и для меня. И в то же время я со всей чуткостью осознаю и ощущаю всё, что происходит вокруг.

Зина закончила со своей одеждой и направилась к выходу из кухни.

– Куда ты? – произнёс чужой разум моим голосом.

– В ванну. Я сейчас, – ответила Зина.

Отворилась дверь, впустив на кухню полоску света. Соблазнительные изгибы женского тела окрасились в её пределах. Из всех прелестей выделялись внушительные ягодицы. Они почти полностью скрывали полоску стрингов, плотно натянутых на бёдра. Зина шагнула в коридор, слегка приподняв одну и опустив другую ягодицу. Свет исчез за тёмной дверью, а вместе с ним – Зина, как мимолётное виденье из Пушкина.

– За ней, пока она не закрылась в ванной! – приказывал чужой разум. Перед глазами возникли черты Казановы. Я чётко различал его некрасивое, угловатое лицо. Вспомнилось, как люди в его мемуарах говорили о скрытой красоте и притягательности Казановы. Теперь я в полной мере ощутил это на себе. Вот что означает волевой подбородок, вот что значит «подчиняющий взгляд», вот что значит уверенный тон. Его портрет казался мне смешным и, даже, уродливым. Теперь те же самые черты я видел совсем по-другому. Теперь я не только не мог, я не хотел ему сопротивляться. Мне приятно, и я, даже, счастлив осознавать его частью себя. Он знает, что для меня лучше. Его воля – это моя воля.

Я выпрыгнул из-под одеяла, подброшенный невидимой силой, и кинулся к ванной. Пальцы сжали ручку двери, я потянул на себя. Та легко поддалась.

Дыхание перехватило. Боже мой. В такой момент хочется благодарить всё, что привело меня к этой чудесной минуте.

Зина стояла задом ко мне, слегка нагнувшись, абсолютно голая. Одной рукой она крутила кран, настраивая душ. Его струи уже били в чугунную старую ванну. Из-за шума воды Зина не услышала, как я вошёл. Я осторожно закрыл за собой дверь и задвинул щеколду. Почти бесшумно стягиваю трусы и располагаю на вешалке рядом с тем, что совсем недавно находилось на Зине. Осталось только накинуться на неё. Да-да… Я должен овладеть сзади девушкой, которая кажется сейчас лёгкой добычей, такой беззащитной, соблазнительной, невинной, и от этого становится ещё желаннее. И думать нечего. Она уговорила меня остаться, она соблазняла меня весь вечер своими мечтающими глазками, она не закрыла за собой дверь в ванной.

Я медлил всего несколько мгновений, но в эти мгновения Зина распрямилась, перекинула ногу через край ванны и шагнула в неё. Я тут же последовал за ней. В тот момент, когда я был уже возле ванны, Зина обернулась. Я не увидел первой реакции на её лице, потому что нарочно опустил глаза вниз, располагаясь рядом с ней. Когда вновь посмотрел на её лицо, оно было залито багровым румянцем. Зина кривила смешную смущённую улыбку, а глаза были направлены прямо на него.

Я нашёл кусок мыла и начал показательно натирать им себя.

– Тебя помылить? – поинтересовался я.

Она ничего не ответила – только слегка развернула бедро, прижимая к себе руками здоровенные груди. Конечно, она предполагала, что я направлюсь за ней в ванную, но теперь не знала, как реагировать на это.

– Какой ужас, – наконец выдавила она из себя, но на лице не было ни капли ужаса. Только смущение.

Зина выскользнула из ванны, освободив мне место под душем. Пока вода смывала мыло с моего разгорячённого тела, Зина обтиралась полотенцем и прикрывалась своими тесёмочками, не переставая с интересом разглядывать мой прибор.

– Подожди меня, – попросил я.

Она немного поколебалась, отодвинула щеколду и оставила меня одного.

Когда я вернулся на кухню, Зина чуть ли не с головой лежала под одеялом. Забираюсь на самодельную кровать, ложусь рядом с Зиной на спину и пытаюсь разглядеть в темноте потолок. Она лежит на боку, отвернувшись от меня. Ситуация начинает казаться глупой. Ну, и чего лежу? – расталкиваю я сам себя. – Время-то идёт. Тишина давит и звенит. Поворачиваюсь на бок, слегка спускаю одеяло и гляжу на её спину. Зина пытается вернуть одеяло на место, но я не даю ей. Застёжка на бюстгальтере притягивает к себе взгляд. Пододвигаюсь ближе и одним движением расстёгиваю её. Редкий случай. Обычно, так быстро не получается. Зина потянула за тесёмку, убедилась, что бюстгальтер расстёгнут, и снова затихла. Ну всё, хватит шутить, – подумал я.