- Давайте, я угадаю, - сказала я. - Бела Барток?
Джонатан довольно улыбнулся и кивнул.
- Видите, я был прав, когда говорил, что скоро вы начнете разбираться в музыке. Это третий фортепианный концерт, - начал он, натягивая резиновые хирургические перчатки. - Барток умер, не дописав всего семнадцать тактов, и эту вещь завершил его ученик, Тибор Ширли. Если этого не знать, невозможно догадаться, что финал написан двумя разными людьми. Должно быть, они были очень близки...
Несколько секунд мы работали - слаженно, будто играли в четыре руки. Его лицо было так же сосредоточенно-спокойно, как тогда, на концерте, когда я впервые увидела его, а движения - до того легки и восхитительно-точны, что я готова аплодировать. Однако была одна вещь, которую мне вдруг захотелось прояснить.
- А ведь вы снова обманули меня, - сказала я, удаляя остатки рубашки Ярдли. Джонатан бросил на меня вопросительный взгляд, и я продолжила. - Когда притворялись, будто убили его ради меня. Но я вас прощаю, потому что вы были восхитительны. Я вам почти поверила.
- Почти? - уточнил он с улыбкой.
Я не выдержала.
- Совершенно поверила. Даже думала вас отпустить.
- А теперь?
- Теперь -- нет, - я покачала головой. - Теперь вы мой, навсегда.
- Вы сентиментальны, - заметил Джонатан. - От этого так тепло на душе! Вот я не никогда не собирался отпускать вас. Я люблю вас -- и сейчас сильнее, чем когда-либо. Пожалуйста, передайте мне ножи.
Я услужливо протянула поднос с большими мясницкими ножами - они куда удобней скальпелей, если не требуется тонкой работы. Джонатан размял пальцы, словно перед тем, как опустить их на клавиши рояля. Затем взял в руки нож.
- Что ж, приступим.
Нам некуда было торопиться. У нас было достаточно времени, чтобы закончить работу и поговорить.
- За что вы хотели убить Ярдли? - поинтересовалась я. - Он вам надоел?
Джонатан улыбнулся, внимательно глядя на меня.
- С чего вы взяли? - спросил он.
- Я вас подслушала вчера ночью, в гостиной, - призналась я.
- Вон оно что, - Джонатан понимающе кивнул. Мое признание его, похоже, совершенно не обеспокоило. - Ну, тогда большую часть вы уже знаете. Эд решил, что раз я подпустил его так близко и посвятил кое в какие тайны, то показал ему свою слабость, и мне можно угрожать. Однажды он даже довел меня до того, что я его ударил. Помните, вы спрашивали про царапины у меня на руках?
Я согласно кивнула, и он продолжил.
- Я не понимаю, как он мог подвергнуть такой опасности мои руки? Ведь это самое ценное, что у меня есть, - Джонатан покачал головой, словно не в силах поверить в то, что это и правда могло произойти. - К тому же, он не был мне верен. Впрочем, я бы, наверное, ничего не узнал, если бы не Стефания.
- Ваша бывшая жена? - уточнила я, пытаясь справиться со вспышкой ревности мысленными уговорами не ревновать к мертвецам. Джонатан хмыкнул.
- Скорее, наша с Эдом бывшая жена. Бедняжка металась между нами два года, все никак не могла выбрать окончательно. Когда она наконец сбежала, мы оба вздохнули с облегчением. Но, увы, ненадолго...
Как я уже говорила, Джонатан был прекрасным рассказчиком. Его историю о несчастной женщине, что впала в безумие, пытаясь встать между двумя мужчинами, в целом к ней совершенно безразличными, можно было бы записывать, точно книгу. Джонатан поведал мне, как Стефания преследовала его по всему свету, не давая вздохнуть, пока он не потерял терпение и не обратился в полицию. Ее освидетельствовали у психиатра, а потом, подтвердив диагноз, наложили судебный приказ, запрещающий приближаться к Джонатану ближе, чем на сто метров. Однако насчет Ярдли такого приказа не было, и она этим воспользовалась. Во время слежки, которую Стефания устроила за любовником бывшего мужа, выяснилось, что Ярдли несколько раз встретился с одним из репортеров желтой газетки, с которой у знаменитостей уровня Джона просто не может быть никаких дел. Сделав вывод, что Эдвард задумал поведать миру о своих чрезмерно близких отношениях с Джонатаном, она решила опередить его и тоже позвонила в редакцию таблоида. К счастью, о более опасных увлечениях мужа она просто не знала - в противном случае ее бы не оставили в живых. Однако насчет Ярдли Стефания ошиблась: никаких дел с репортером у него не было -- так, обычная интрижка. Зато информация о том, что бывшая женушка хочет поболтать с прессой на личные темы, дошла до Джонатана. Судьба Стефании была решена.
- Что вы с ней сделали? - замирая от любопытства, спросила я. От тела на столе к тому моменту практически ничего не осталось, и я поправила респиратор, собираясь открыть бутылку с кислотой.
Читать дальше