Евгения Горская - Жена Цезаря вне подозрений

Ну и дурак.

– Кофе хотите? – тоже весело улыбнувшись, спросила она.

– Кофе? – задумался Слава. – Нет, кофе не хочу. Есть хочу.

– Ну, тут я вам ничем не помогу, – развела Света руками, – имеется только печенье, да и то пачка початая. Хотите?

– Хочу. Давайте.

– Кофе я все-таки сделаю, – поднялась из-за стола секретарша, похожая на фотомодель. – Или чай?

– Не надо, сухим пайком возьму.

Вячеслав сунул початую пачку в карман куртки и теперь смотрел рассеянно, словно уже не видя ни Светы, ни приемной. У Виктора Федоровича тоже была такая привычка мгновенно погружаться в свои мысли.

Жаль, что у парня двое детей, подумала Света, знавшая: ее шеф – дед двоих внуков, Степана и Даши. Ей тогда показалось, что она почти влюбилась в Славу. А может быть, просто радовалась от того, что сын директора не станет мешать ее охоте на своего отца.

Тогда Светлана не знала, что опасность придет совсем с другой стороны.

От Лизы. От жены Вячеслава.

Наутро после неудачной поездки на дачу Лера выглядела ужасно. Пришлось потратить больше часа, чтобы придать себе такой вид, когда можно отправляться на работу. Глаза от вчерашних слез совсем заплыли, она мыла их попеременно холодной и горячей водой. Потом принималась краситься, но тут, как назло, опять навертывались слезы, и приходилось все начинать с начала.

Вообще-то Лера плакала редко, почти никогда, и за свои слезы ей было даже стыдно. Она же не истеричка, в самом-то деле! Да и особых причин вроде бы для слез нет. Правда, родители далеко – отец уже шестой год преподавал в университете в Калифорнии, и мама жила с ним. Они постоянно звали ее к себе, обещали найти хорошую работу. И напирали не очень сильно только потому, что все ждали, когда дочка защитит диссертацию.

Только Лера не уезжала вовсе не из-за диссертации, о которой ей даже думать было тошно. Она не уезжала из-за Саши. И прекрасно отдавала себе в этом отчет. Не уезжала, не искала другой любви, а годы шли, почти у всех ее ровесниц уже были мужья и дети, а у нее только Саша, который все не торопился на ней жениться, да работа, оплачиваемая, мягко говоря, скудно.

Лера провозилась так долго, что зашуршал в замочной скважине поворачивающийся ключ. Дверь отворилась, и в небольшой прихожей возник гражданский муж (сейчас это так называется) – усталый и осунувшийся после бессонной ночи. Он работал диспетчером на электростанции.

– Ты что, Лер? – удивился Казанцев, застав ее дома. – Не заболела?

– Нет.

Она подошла поцеловать его, но Саша снимал ветровку, и Лера тихо остановилась рядом.

Казанцев действительно очень устал, смена выдалась тяжелая. На соседней подстанции погиб монтер. Погиб по-дурацки, из-за грубейшего нарушения правил техники безопасности. Монтера этого он не то чтобы знал, просто видел несколько раз. Теперь ему известно, что у погибшего парня остались жена и маленький ребенок. Ну и родители, конечно. Ему было тошно и не хотелось ни с кем разговаривать. Даже с Лерой.

– Как отдохнули вчера? – через силу спросил он.

Лера хотела рассказать про щенка, но Саша уже прошел в ванную, зашумела вода, и она промолчала. Ему неинтересно ее слушать. Ну и не надо! Недавно еще подступавшие к глазам слезы спрятались куда-то так быстро и так бесследно, что она не смогла бы теперь заплакать, даже если бы захотела. Слегка этому удивившись, Лера крикнула:

– Саш, я пошла!

Вообще-то она собиралась еще выпить кофе, но сейчас ей почему-то захотелось поскорее исчезнуть из собственной квартиры.

– Пока. – Гражданский муж вышел из ванной, обнял ее и погладил по голове, как маленькую. – Вовремя придешь?

– Как получится.

– Звони.

– Ты тоже.

Ехать ей было далеко, но удобно: на метро по прямой ветке, без пересадок. Сегодня Лере повезло, сидевший прямо перед ней огромный бородатый мужик встал и вышел на «Комсомольской», и она заняла освободившееся место. Можно было достать книжку и почитать, можно было послушать музыку, но почему-то не хотелось ни того, ни другого. Лера тупо смотрела, как стоящих перед ней людей сменяют другие пассажиры, и чуть не проехала свою остановку.

В институт, где она работала, ее пригласил Милин муж, Константин Олегович. Тогда Костя, давний друг Лериных родителей, еще не был Милиным мужем, но уже являлся главным инженером большого института. Работа Лере нравилась. И коллеги в основном нравились, и перспективы повышения были хорошие. Зарплата вот только подкачала. Придя в институт, Лера другой работы не искала и даже не думала об этом, и только сейчас, сидя в переполненном вагоне, подумала, что вся ее жизнь какая-то на редкость унылая и неинтересная. Жизнь пройдет, а вспомнить будет нечего.