Екатерина Гринева: Продавец иллюзий, или Маска страсти

– Наверное, – скороговоркой сказала я и дала отбой.

Внутри я ощутила глубокую усталость: сколько я буду еще притворяться? И как скоро разоблачат мой обман?

Прошло несколько дней. У меня был постельный режим, и даже еду мне носили наверх. Однако я потихоньку вставала с кровати и ходила по комнате.

Однажды я поняла, что окрепла и вполне могу спуститься вниз.

Раскрыв гардероб, я нашла там кучу модной одежды. Видимо, я была еще той модницей и выбирала стильные вещи. Была там и парочка откровенно экстравагантных нарядов, вроде ярко-красного платья с глубоким вырезом впереди. Интересно, куда я в нем ходила? Не иначе, как в ресторан или на модные вечеринки. Я повертела платье: оно было шелковым, тяжелым и переливалось в руках.

Я разделась для примерки. Сейчас я видела себя в зеркале целиком. На моем бедре был шрам. Откуда? Я упала и поранилась? Когда это случилось? Я дотронулась до шрама… Моя проблема была в том, что я ничего не помнила. Кем я была в прошлой жизни, что со мной происходило. Единственное, что я могла сказать, – у меня был муж. Александр. Все остальное было зыбким и нереальным…

Я надела платье и посмотрела на себя в зеркало шкафа. Платье было мне чуть велико в бедрах, а в груди – мало. Я посмотрела на себя внимательно – около рта была складка, а в зелено-ореховых глазах затаилась грусть.

– Мариночка! – прошептала я, гладя свое отражение. – Мариночка!

Где-то внизу хлопнула дверь, и я поспешно сняла платье. Чувствовала я себя уже лучше, побаливало плечо, и немного кружилась голова. Но это понятно – все-таки я была еще очень слаба. В гардеробе я нашла светлое платье и надела его. Сунула ноги в туфли, стоявшие около двери, и сошла вниз по лестнице.

Эльвира Николаевна ждала меня внизу, как будто специально подкарауливала.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она, старательно выговаривая слова.

– Хорошо. А что на завтрак?

– Ваши любимые мюсли с молоком и тост с сыром. Как вы любите.

– Спасибо.

Мюсли я съела всего полтарелки, они показались мне совершенно безвкусными, а тост с сыром – слишком тонким.

– Хлеба можно? И масла! Я хочу сделать бутерброд с маслом.

– Конечно.

Эльвира Николаевна принесла мне хлеб, нарезанный ломтями, масло и сыр.

– Ваш кофе.

– Можно чай?

– Да. Одну минуту.

Позавтракав, я вышла на террасу. Солнце уже поднялось и весело заливало все ярко-рыжим светом. Прямо около дома была большая клумба, где от ветра покачивались астры и желтели бархатцы, а посередине росли лилии. Мне вдруг захотелось пройтись по земле босиком. Я скинула туфли и пошла по земле.

– Вы простудитесь! – крикнула мне вслед Эльвира Николаевна. – Наденьте туфли!

– Успеется! – крикнула я. – А здесь есть речка?

– Какая речка? – Эльвира Николаевна сделала вид, что не поняла моего вопроса.

– Обычная. Где можно искупаться.

– Нет. Такой в наших окрестностях нет, – но по ее голосу я поняла, что она врет. Муж дал строгие инструкции, чтобы больную не выпускали за пределы дачи. Это понятно. Если я уйду, ей потом голову свинтят.

– Ладно. Спрошу у мужа.

– Александр приедет не скоро, – высоким натянутым голосом говорит Эльвира.

– Я знаю. Он мне уже звонил.

Я обошла клумбу вокруг. Земля приятно холодила ноги, деревья на участке были посажены друг от друга на одинаковом расстоянии. По периметру красовались треугольные елки, как на картине.

– Вы не хотите поплавать в бассейне? Он сзади дома, – крикнула Эльвира Николаевна.

Вода в бассейне была чисто-голубой, прозрачной. Вокруг бассейна стояли шезлонги, я уселась в один из них и вдруг поймала себя на мысли, что никак не вписываюсь в эту картинку. Картинка есть, а меня – нет.

– Так вы будете купаться? Принести вам халат? – надрывалась Эльвира Николаевна.

– Я сейчас приду, – крикнула я и пошла наверх. В шкафу я нашла пару купальников – один из них был леопардовой расцветки, другой – бирюзовый. Под платье я надела бирюзовый купальник и снова спустилась по лестнице.

Эльвира Николаевна стояла возле шезлонга.

– Вам сделать коктейль? – спросила она.

– Нет. Пока не надо.

Я нырнула в воду и поплыла к противоположному бортику.

Отфыркиваясь, я вынырнула из воды и увидела прямо перед собой мужские ботинки. Я подняла голову и наткнулась взглядом на мужчину лет тридцати – русого, среднего роста, с серо-стальными глазами. Он смотрел на меня внимательно, даже сосредоточенно, как будто рассматривал диковинный экземпляр.