Ольга Черных - Придумай что-нибудь сама

Ты полураздетый догнал меня на лестнице и преградил дорогу, не решаясь посмотреть в глаза. Ты боялся заглянуть в мою душу, боялся увидеть, что там уже созрел тебе приговор…

Я помню, что бесцельно бродила по городу, заходила в какие-то здания, не осознавая, где я и зачем? Порой мне казалось, что это кошмарный сон, и я сейчас проснусь, открою глаза и увижу рядом тебя. Ты меня успокоишь и поцелуешь, и весь этот ужас оставит меня. Я быстро обо всем забуду и снова усну в твоих крепких и уютных объятиях.

Похоже, я бродила по городу всю ночь. Если честно, то я это помню смутно. Мне было не по себе. Во всем теле ощущался жар, перед глазами стояла пелена, и, казалось, что я бреду в нескончаемом тумане и лишь твой растерянный взгляд, неотрывно сопровождал следовал за мной. Взгляд, с которым я прощалась навсегда.

К утру, не чувствуя усталости и холода, я приплелась на вокзал. Я помню, как дрожали мои посиневшие губы, когда я покупала билет. Было только одно-единственное место, где мне всегда были рады, где меня всегда готовы были принять и, где меня любили. Там я могла не опасаться предательства. Я ехала домой.

Уже поднимаясь по ступенькам вагона, ухватившись за поручни, ощутила, что обручальное кольцо больно жжет палец. Мне показалось, что его раскалили на горячих углях и надели на мою руку. Не задумываясь, сорвала его с пальца и резко отбросила в сторону.

– Не жалко? – спросил кто-то сзади.

– Это всего лишь кусочек металла… желтого металла, – ответила, не оборачиваясь, и быстро вошла в вагон.

Ну, вот, и все, Борис. Конечно, я могла бы сказать тебе намного больше, но какой в этом смысл? Ничего нельзя вернуть назад. Этот день уже прошел. Его сменил новый, и в нем, как и во всех последующих, уже не будет тебя. Не будет нас…

Новогодние праздники закончились, по крайней мере, для меня. За окном еще зима, падает пушистый снег, потрескивают от мороза деревья. Сейчас кто-то греется у камина, кто-то в лучах славы, а кто-то купается в море любви. Каждому – свое.

Я заканчиваю дневник – горькую исповедь, полностью исчерпав свои короткие семейные воспоминания. Слезы еще капают из моих глаз, но вдруг приходит понимание, что я не одинока в этом мире и в этом великое счастье. Когда-нибудь я смогу победить эту боль и в моей душе снова заиграет музыка. Даже сейчас я не теряю надежду на то, что однажды все будет хорошо, и мир снова примет меня и выделит место под солнцем. Прощай Борис…»

Я перевернула последнюю страницу и закрыла тетрадь, комкая, в руках пустую пачку из-под сигарет. Лицо было влажным от слез.

За окном брезжил рассвет. Зимний рассвет всегда поздний, значит, уже часов семь и пора собираться в дорогу.

Сима на кухне гремела посудой. Оттуда слышался звук кофемолки и резкий терпкий запах кофе. Она лишь взглянула на меня и спросила:

– Не ложилась? Я так и думала. Зря я с этим дневником…

– Все нормально. Это даже к лучшему. Ты права, кто знает, что мне могло бы придти в голову при встрече после стольких лет разлуки? Но теперь, когда я все пережила заново… Мне, кажется, я готова к любой встрече.

– Хорошо бы, – многозначительно произнесла сестра.

Похоже, что и она не сомкнула глаз в эту ночь.

– С Рождеством тебя, милая, – решила я сменить тему и поцеловала ее в обе щеки. – Пусть этот светлый праздник принесет всем мир и радость.

Она тоже поцеловала меня и взяла в руки кофейник.

– Садись, попьем кофе и – в дорогу. Как там тетя Агнесса? Всю ночь думала о ней, вспоминала, какая она была молодая, энергичная, всегда с аккуратной прической и белоснежным воротничком. Помнишь, когда наши родители попали в аварию, она поседела прямо на глазах?

Я, конечно же, любила тетю, но сейчас промолчала. В памяти были еще очень свежи воспоминания, связанные с Борисом и тетя играла в них не последнюю роль.

Сима, вцепившись в руль, напряженно следила за дорогой. Временами она срывалась и гнала быстро и яростно. Потом, словно опомнившись, сбавляла скорость. Говорить ни о чем не хотелось, каждый был занят своими мыслями, но в итоге, мы обе думали об одном и том же: мы думали извечную женскую думу.

Машина свернула в тихую улочку недалеко от центра и остановилась у старинного кирпичного дома, которому по моим подсчетам, было более ста лет. Его фасад, неоднократно реставрированный, украшала пышная скульптурная лепнина, заметная издалека. Сам дом выглядел очень нарядно. На фоне белого снега он буквально утопал в густой зелени старых елей. Это детский санаторий, где всю жизнь проработала наша тетя Агнесса.