Сюзанна Брокман - Переломный момент

– О нет, есть, – прервал Джордж.

– Вот дерьмо, – выдохнула Деб, указывая в самый конец списка. Яши тоже наклонился поближе, чтобы взглянуть и...

Джулз проследил за ее пальцем и увидел два слова, которые остановили его сердце.

Джина.

И Виталиано.

Он дважды перепроверил список. Погибшие гражданские...

– О Боже, нет, – произнес он. Только не Джина Виталиано. Единственная женщина, покорившая тефлоновое сердце Макса Багата. Женщина, которой Макс не просто позволил уйти, но женщина, которую он отталкивал и отодвигал, пока она наконец его не покинула.

Что не означало, что он ее не любил; что он не любил ее до сих пор.

Господь милосердный.

– Кто-то должен ему сказать, – прошептала Деб. Джулз поднял взгляд и обнаружил, что все смотрят на него. Как будто он руководитель их группы или что-то вроде того.

Нечестно – его ведь еще не выдвинули.

– Да, я сделаю это, – сказал он, не узнавая собственный голос. – Джина была и моим другом тоже.

Иисусе – Джина была. Он очень не хотел этого говорить. Боже, как это могло случиться?

Безоблачность голубого неба за окном теперь казалась насмешкой. Джулз желал бы прыгнуть назад в сегодняшнее раннее утро, когда его радиоприемник с таймером взорвался песней. Только в этот раз он отключит его, перевернется и продолжит спать. Но на самом деле это лишь отложило бы неизбежное. Так или иначе, они все должны были каким-то образом справиться с этим сегодня.

Джулз прочистил свое ноющее горло.

– Яши, выясни, что Джина делала в Германии. Последнее, что я знаю – будто она была в Кении с...

Проклятье, как же там? Он напрягся.

– МОС – «Международная Осведомленность о СПИДе». Свяжись с ними – найди все, что сможешь. Джордж, поговори с Уолтером Фриском. Мы хотим узнать все, что ему известно о взрыве, и прямо сейчас.

Он повернулся к Деб.

– Принеси кофе, а потом помоги Джорджу. Иди.

Они разошлись.

Когда Макс увидит эту распечатку, у него будет множество вопросов, ни на один из которых у Джулза нет ответа.

По крайней мере, пока.

Джулз вытер глаза, подтянул галстук и с тяжелым сердцем под испорченной рубашкой, которая больше не имела никакого значения, начал долгий путь к кабинету Макса.

АРЛИНГТОН, ВИРДЖИНИЯ

12 ЯНВАРЯ 2004

СЕМНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД

Макс заставил себя расслабиться. Он запретил плечам напрягаться, кулакам сжиматься, и – это было труднее всего – удержал челюстные мускулы расслабленными и убедился, что не сотрет свои зубы.

Он сумел скрестить ноги и слегка приподнять одну бровь. Он знал, что в сочетании с полуулыбкой, которая приподняла уголки губ, выглядел дружелюбным и открытым для всех и любой беседы.

Он был переговорщиком ФБР – нет, он был отличным переговорщиком ФБР – больше лет, чем мог пересчитать на всех пальцах рук и одной ноги. Он использовал свою магию на вооруженных преступниках и отчаянных террористах – мужчинах и женщинах, которые слишком часто были готовы и хотели умереть.

Это должно было быть проще простого, это гражданское обсуждение между тремя рациональными, ясно соображающими взрослыми. Максом. Джиной. И Ритой Хеннимен, семейным консультантом, которого Джина нашла в «Желтых страницах».

Заголовок, без сомнения: «Худший Кошмар Макса».

Макс никогда в своей жизни не был так напуган. Джина наблюдала за ним с другого конца дивана. Сегодня она специально оделась как подросток в обтягивающую футболку, которая не доставала до пояса джинсов с низкой посадкой. Невозможно было смотреть на нее и не думать о сексе, о ее ногах, обвившихся вокруг него и посылающих его в открытый космос.

Макс прочистил горло, поерзав на месте – что заставило его приподнять левую руку выше, чем следовало, отчего он зашипел.

Иисусе, боль в плече когда-нибудь пройдет? Ему выстрелили в грудь. В его легком была кошмарная дыра, но то было лишь выходное отверстие той пули, что срикошетила и разбила ему ключицу, которая продолжала больше всего его беспокоить.

Пока Рита заканчивала читать бланки, которые они оба заполняли в комнате ожидания, Джина придвинулась ближе.

– Ты в порядке? – спросила она Макса.

– В порядке, – солгал тот.

Она на мгновение пристально взглянула на него, прежде чем снова заговорить.

– Одно из важных правил терапии то, что мы должны быть честны. Когда мы войдем в эту комнату, мы должны говорить только правду. Иначе все это просто чушь.

Когда он только сел, то зацепил свою трость за подлокотник див ана, и теперь она с грохотом упала на пол. Слава Богу. Он нагнулся, чтобы поднять ее. А когда распрямился.