Лэйси Дансер: Рыцарь для принцессы

Малыш широко распахнул глаза, зачарованный скорее тихим певучим голосом, чем самими словами.

Ноэль уловила интерес и облегчение в немигающем взгляде; пальчики ребенка постепенно разжались.

— Давным-давно жила-была огромная птица. Не птица даже, а дракон — с серебряными крыльями, очень хороший и добрый. У него было много маленьких друзей, и он часто сажал их на свою сильную спину и поднимался в небо, чтобы они могли потрогать солнце, поиграть в прятки со звездами, послушать, как сочиняют свою музыку властелины дождя и грома.

Все еще сжимая ее ладонь, Кит неотрывно смотрел на Ноэль. Он уже потерял способность удивляться и мог лишь вслушиваться в этот ясный, мягкий, завораживающий голос. Она рассказывала сказку, обращаясь только к одному, самому маленькому ребенку, но остальные дети один за другим утихли, потом успокоились и взрослые, а волшебный дракон все парил в небесах, смеясь над ветром, завывавшим и в бессилии изрыгавшим угрозы, потому что дракон был сильнее и быстрее его. Ноэль шептала заклинания, которые произносили дети, когда им становилось страшно в небе, на могучей спине их друга-дракона. А вслед за ней и детские голоса безошибочно повторяли эти магические слова, как будто знали их всю жизнь.

Очень осторожно, чтобы не потревожить Ноэль, сплетающую нить сказки. Кит потянулся к окну и опустил штору, закрыв пугающее зрелище от глаз хотя бы нескольких маленьких пассажиров. Дети теперь улыбались, даже когда самолет дрожал и отзывался скрежетом на очередной толчок. Ведь это была всего лишь игра дракона со злым ветром. Сказка прервалась лишь на миг, когда командир объявил о вынужденной посадке. А потом дракон вновь воспарил в небеса, потому что непременно должен был закончить игру и победить в битве с грозным противником-ветром. Дети притихли в любопытном ожидании.

Ветер взвыл от ярости, в последний раз тряхнув самолет. Творение рук человеческих одержало победу над природной стихией. Все почувствовали толчок, ознаменовавший хоть и вынужденное, но все же благополучное приземление. Дракон сдержал свое обещание и доставил детей на землю невредимыми. Ветер был посрамлен и разгромлен в его собственном доме. Дети повеселели, послышался смех, а взрослые мысленно вознесли молитвы всем богам, в которых только верили, — за то, что трагедия на этот раз прошла стороной, и за то, что по счастливой случайности рядом с ними оказалась эта юная женщина, своей добротой и нежностью сумевшая стереть из детской памяти ужас пережитого.

Кит сидел рядом с Ноэль, пока пассажиры, проходя к выходу, останавливались и благодарили ее за то, что она сделала для всех них. Ноэль была вежлива и добра, но Кит чувствовал, как с каждым очередным комплиментом ее напряжение становится все сильнее и она уходит все дальше — если не физически, то духовно. Когда все остальные пассажиры наконец столпились у входа в тоннель, соединяющий самолет со зданием аэропорта, Кит и Ноэль тоже смогли подняться. Кит протянул Ноэль руку, и в этот момент к ним подошла стюардесса с благодарностью от всего экипажа. Улыбка Ноэль осталась прежней, но у Кита возникло такое чувство, словно она мечтала оказаться где-нибудь за тысячи миль отсюда, лишь бы не слышать всех этих дифирамбов. Подхватив Ноэль под локоть, он быстро проговорил:

— Думаю, нам пора узнать, где можно устроиться на ночь.

Стюардесса покачала головой.

— Этого не потребуется. Мы уже обо всем позаботились. Вам обоим заказаны номера. Лимузин будет ждать вас на стоянке возле аэропорта. И не беспокойтесь о багаже, его принесут к машине. — Она улыбнулась, переводя полный благодарности взгляд с одного на другого. — Это самое меньшее, что мы могли для вас сделать. Сегодня на борту было так много юных пассажиров, что могли бы возникнуть проблемы, если бы не замечательный рассказ мисс Сент-Джеймс. — Она посмотрела на Ноэль. — Вы писательница? Я бы с удовольствием подарила ваши сказки своей племяннице.

Ноэль отрицательно покачала головой:

— Я художник.

Самолет уже опустел, но ей все равно казалось, что мир переполнен людьми. С того места, где она стояла, ей даже не был виден выход — единственное, в чем она сейчас отчаянно нуждалась. Как бы упорно она ни пыталась найти разумное объяснение своему желанию свободы, непреодолимость ее порывов часто захватывала ее врасплох. А еще такие ситуации возвращали к жизни ее прошлое, ужас одиночества в чужой толпе, чувство беспомощности и потери. Ноэль, стараясь думать только о настоящем, остановила взгляд на милом юном лице стюардессы. Она понимала, что девушка всего лишь хочет быть любезной, выразить свою благодарность. Но она сделала все, что могла, не для экипажа и не для взрослых. Только для детей. Для этих невинных душ, которые запомнили бы леденящий ужас, как бы их ни утешали — если бы их вообще утешали.