Энн Стюарт - Холодный как лед

– Питер! – настойчиво позвал Манньон.

– Заткнись, – прошипел тот. – Я ни черта не вижу.

– Стреляй, мужик. Детей у него нет. Их обнаружили. Бродили в лесу в стороне от триста тридцатого. Ей нет нужды идти.

Питер вскочил, но все исчезло. Не белое покрывало тумана, а толстый ядовитый саван, сквозь который ничего нельзя разглядеть: ни машину внизу, ни стойкую фигурку Дженни, шагавшую навстречу смерти.

Питер не колебался.

– Беги, Дженни! К черту убегай оттуда! Беги! – заорал он.

И понесся вниз по склону, стараясь попасть на подъездную дорогу в непроницаемом тумане, который крошечными частицами льда прилипал к коже. И впервые внутри взорвался страх.

Питер скользил, катился с горы и наконец приземлился на широкой дороге в ту секунду, когда на него стремительно стали надвигаться передние фары машины. Он откатился в сторону, в кусты, и автомобиль пронесся мимо, подрезав двинувшуюся с места ожидавшую машину. И все погрузилось в молчание ватной темноты.

Питер с трудом встал на ноги. Винтовка все еще была с ним, когда из тумана возникла мадам Ламберт.

– Он забрал ее, – сообщила она, и Питеру чуть ли не послышались эмоции в ее холодном, полностью подчиненном своей хозяйке, голосе. – Сунул ее в лимузин и исчез. Мне жаль, Питер. По крайней мере, он не сможет увезти ее с гор – мы заблокировали все выезды. Если бы не чертов туман…

Питер никогда не слышал, чтобы она ругалась. Впрочем, неважно.

– Я беру машину, – заявил он.

– Тебе стоит подождать подкрепление…

– Я беру машину.

И секундой позже исчез в тумане. Темнота сомкнулась за ним.

Насколько Ван Дорн мог вспомнить, в таком отличном настроении он давненько не был. После нескольких недель, когда порушили его тщательно разработанные планы, когда его предали самые доверенные слуги, дела наконец–то стали налаживаться. На заднем сиденье рядом с ним сидела Женевьева Спенсер, бледная и испуганная. А он только что получил дар небес. Ему следовало помнить, что его позицию избранного никто не поколеблет.

– Значит, как оказалось, Питер жив, – потянувшись к мини–бару и наливая себе выпить, произнес Ван Дорн. – Могу я что–нибудь предложить вам, милочка? Увы, у меня нет этой вашей любимой выпендрежной содовой, от которой пучит живот, но все остальное имеется. Может, вам станет чуточку легче.

– Нет, спасибо, – отказалась Женевьева. – Я в порядке.

– Сомневаюсь, – загоготал Гарри. – Итак, почему вы не подумали рассказать мне, что в конце концов Питер выжил?

– С чего вы решили, что он жив?

– Не пытайтесь мне скормить это дерьмо. Я слышал его голос, он кричал, чтобы вы сматывали удочки. Немного поздновато, но, с другой стороны, вы ведь навечно стали его самым худшим кошмаром, правда? Если бы не вы, я бы уже был хладным трупом.

– Тогда, я думаю, вы должны быть чуточку благодарны, – сказала она.

Он съездил тыльной стороной ладони ей по лицу, как бы случайно, но голова ее дернулась назад.

– Мне не нравятся болтливые женщины, разве я вам не говорил? Вашим боссам следовало бы прежде подумать, когда посылали мне болтливую бабу.

– Адвокаты все болтуны.

Ван Дорн снова ударил Женевьеву и на сей раз разбил губу. Ему понравилось, но он не хотел, чтобы в салоне осталась какая–нибудь грязь: уже придется избавиться от этой машины из–за детей, которых рвало на обивку. Он высадил их посреди сгоревшего леса, они никогда не найдут дороги обратно среди голых остовов деревьев и замерзнут до смерти в холодную апрельскую ночь в горах. Как же вовремя подвернулся этот туман.

Гарри еще не придумал историю для прикрытия, все еще глаз не мог оторвать от олицетворения мести в восхитительной упаковке, сидевшей рядом с ним. Если детей найдут, то никто им не поверит, только не когда обаятельный миллиардер придумает благовидное объяснение. Он еще не знал, что скажет, но его осенит за долю секунды. Ему дан в этом благословенный талант. Все любят Гарри Ван Дорна – он не может совершить ничего плохого.

– Следите за собой, мисси. Я собираюсь вами заняться и не желаю, чтобы вы раздражали меня. Итак, Питер жив. Это меняет все. Значит, он придет за вами.

– Не глупите. Будь он жив и хоть чуточку ему было бы до меня дело, то не позволил бы отправиться в это путешествие.

– Резонно, – согласился Гарри. – Но я не перестану надеяться. Давайте так, я сохраняю вас в целости, пока не удостоверюсь, что Питер Йенсен не собирается прискакать на помощь.

– Его зовут Мэдсен.

Он подумывал еще раз ей врезать, однако решил, что не стоит.