Карен Робардс - Сезон охоты на блондинок

– О боже, как я устал, – сказал Джо, оказавшись в гостиной, и опустился в большое синее кожаное кресло рядом с диваном. Он потер руками лицо и улыбнулся Алекс. – Я никак не могу с тобой выспаться. Ты слиш­ком беспокойно спишь.

Он взял ее за руку и притянул к себе на колени. Она села и обняла его.

– Это потому, что я поставила крест на снотворном. Обнаружилось, что ночью полно интересных дел.

Он засмеялся.

– Так было и тогда, когда ты принимала таблетки. Ты сводила меня с ума, когда я слушал тебя по «уоки-токи». Ты шастала по дому всю ночь.

– Неправда! Когда я принимала снотворное, то от­ключалась со скоростью света!

– Ладно, будь по-твоему. – Его улыбка увяла. – О господи, как же трудно мне пришлось сегодня вече­ром. Я и не догадывался о переживаниях Джоша.

– Как они чувствовали себя, когда ты их укладывал?

– Джош – нормально. – Он скорчил гримасу. – А Дженни плакала.

– Потому что ее мать умерла? Джо кивнул.

– Ты можешь в это поверить? В последний раз Джен видела Лору, когда была младенцем. Она не могла ни по­мнить ее, ни любить. Но она плакала.

– Лора была ее матерью, – мягко сказала Алекс. – Это не имеет никакого отношения к воспоминаниям.

Джо тяжело вздохнул и мрачно покосился на Алекс.

– Матерью? Матерью?! Как бы не так! Она была за­конченной наркоманкой, пьяницей и потаскушкой. Как только она стала принимать наркотики, я начал бояться оставлять с ней детей. Она могла бросить их в любой мо­мент. Могла на несколько дней уйти с любым мужчиной, который соглашался купить ей «дурь». Думаю, из-за нар­котиков ее и убили. Все эти годы, пока мы с детьми были одни, я молился, чтобы она не вернулась. Знаешь, что она сделала в последний раз, когда мы виделись? Сказа­ла, что заберет детей, если я не дам ей денег. Понима­ешь, дети ей были совершенно не нужны. Но она отлично знала, что ради них я пойду на все. И я шел.

Он снова искоса посмотрел на Алекс и невесело улыб­нулся:

– А сегодня вечером Дженни плакала о ней. Я сидел с моей малышкой, пока она не уснула, и лгал ей. Говорил о том, как мать ее любила и гордилась ею. Черт побери, Алекс, да она плевать хотела и на Дженни, и на всех ос­тальных! Под конец ее заботило только одно: раздобыть деньги и поймать кайф.

Алекс что-то сочувственно пробормотала и поцело­вала его в небритую колючую щеку.

– Я никогда никому не говорил, что случилось в тот вечер, – пробормотал он. – Только тебе.

Алекс воспользовалась единственным средством уте­шения, которое у нее было: притянула к себе его голову и поцеловала. Потом она расстегнула рубашку Джо, про­вела пальцами по его груди, соскользнула на пол и встала на колени у его ног. Поцеловала плоский живот, – Джо учащенно хрипло дышал, – расстегнула его джинсы, вынула член и взяла его в рот. Джо резко выдохнул и за­стыл, прикрыв глаза и вцепившись в ручки кресла.

Наконец, зарычав от страсти, он опустился на пол, повалив ее на спину, быстро освободив от одежды, и стал целовать ее всю – губы, груди, между ног, пока Алекс не задохнулась от желания. А потом овладел ею с той же не­истовой страстью, которую ощущала она сама. Когда все кончилось, но их тела еще были единым целым, он при­поднялся на локтях и посмотрел на Алекс с легкой улыб­кой, от которой у нее замерло сердце.

– У меня есть свежая новость, принцесса, – сказал он. – Я безумно люблю тебя.

Алекс смотрела снизу вверх на его красивое смуглое лицо, глаза цвета морской воды, на нависшие над ней широкие обнаженные плечи, на мужчину, который за такой короткий срок сумел стать для нее центром Вселен­ной: на Джо.

– И я тоже безумно люблю тебя, – сказала она и не­громко рассмеялась.

Потом подняла усталые руки, обхватила его шею и трепетно улыбнулась. Он нежно, бережно поцеловал ее в губы.

Потом Джо пошел на конюшню проверять лошадей, а она поднялась наверх, чтобы собрать одежду.

– Я вернусь за тобой через пятнадцать минут, – по­обещал он. – Но для пущего спокойствия включи сигна­лизацию и запри дверь.

Чудовище начало оставлять телевизор включенным – якобы для того, чтобы доставить ей удовольствие. Но экран был маленьким, телевизор стоял далеко, и сначала Нили не могла разглядеть то, что там происходило.

Пустая комната. Подумаешь. Но по крайней мере экран давал немного света, и она не оставалась в полной темноте.

И, лишь увидев вошедшую в комнату фигуру, она с ужасом поняла, что это спальня Алекс. Алекс!

Сначала Нили вскрикнула. Ей вдруг показалось, что ее услышат, но, конечно, Алекс ничего не слышала. Ос­тавалось только вяло следить за нечастыми появлениями сестры.