Юлия Шилова - С пляжа к алтарю, или Танго курортной страсти

— Негодяи все обаятельные и к себе располагают, — заметила проводница. — Работа у них такая.

— Сказал, что его Колей зовут. Я ответила, что учусь в одном из столичных институтов, еду в Крым на отдых. А зовут меня Настей…

— Значит, ты Настя? — перебила меня проводница. — А то сидим, разговариваем, а не познакомились.

— Да, — кивнула я.

— А я Надежда Петровна, но ты зови меня просто Надей. Не привыкла я по отчеству. Ну и что дальше-то было?

— Дальше слово за слово, и мой попутчик предложил выпить за знакомство и за удачный отдых.

— И ты согласилась?

— Согласилась, — почти шепотом ответила я. — Откуда я могла знать, что этот Коля — клофелинщик? У него же на лбу не написано. Занятный такой, общительный парень. Плохого не подумаешь. Я еще обрадовалась, как мне с попутчиком повезло: веселый, симпатичный, анекдотов массу знает. Не скучно будет. Он достал бутылку шампанского, предложил выпить за знакомство и открыл он ее при мне. Я еще боялась, что пробка от шампанского попадет мне прямо в глаз. А он все шутил, хохмил. В глаза заглядывал. Надежда, вы понимаете, о чем я говорю?

— Понимаю, — утвердительно кивнула проводница. — Ты согласилась выпить с этим Колей шампанское.

— В том-то и дело, что согласилась. Когда же он мне этот чертов клофелин успел подсыпать, если он бутылку шампанского при мне открывал? Я сидела напротив, никуда не выходила и не заметила ничего подозрительного.

— А ты и не могла заметить.

— Почему?

— Потому, что если клофелинщик предлагает тебе выпить и ты соглашаешься, то тут уже понятно, что он заранее подсыпал клофелин в бутылку со спиртным.

Зажав рот ладонью, я с трудом сдержала стон:

— Откуда вы все это знаете?

— Я же тебе сказала, что двадцать пять лет на железной дороге работаю. Я таких случаев знаешь сколько повидала! Не ты первая и не ты последняя. Если ты видела, что этот Коля бутылку шампанского при тебе открывал, то это еще не значит, что в бутылке не было клофелина.

— А как же он туда попал?

— Элементарно. Можно шприцем пробку проколоть и влить в бутылку все, что угодно. Обычно преступники так и делают.

— Бог мой, какая же я дура! — Я в сердцах закусила нижнюю губу. — Такую идиотку нужно еще поискать. Разве я могла подумать, что все так получится? Я стала шампанское дуть, а он сделал пару глотков и сразу вышел в туалет.

— Конечно, а в туалете выплюнул, — пояснила мне проводница. — Он же не дурак. Он только делал вид, что с тобой пьет, а сам следил, чтобы ты свое шампанское выпила как можно быстрее. Явсе это сто раз видела, подобные случаи происходят с пассажирами почти каждую неделю.

— Когда Коля вернулся, мой бокал был уже пуст.

— А дальше?

— Дальше я плохо помню. Коля мне еще шампанского подлил, сказал, что равнодушен к этому напитку, потому что шампанское — это для женщин, а он лучше нальет себе водочки. Мол, в ней он знает толк. А дальше черная бездна…

— Какая еще бездна?

— Пустота. Провал в памяти. Ничего не помню.

— Вообще ничего?

— Да, — замотала я головой. — Проснулась — ни вещей, ни денег, ни золота.

— Тогда с чего ты взяла, что этот Николай тебя изнасиловал?

— Я очнулась совершенно голая, — прошептала я, словно боясь, что, кроме проводницы, меня может еще кто-то услышать. — Спортивный костюм валялся на полу, там же трусики и лифчик. На теле синяки, а между ног было липко. А запах… Его ни с чем не спутаешь. Специфический запах мужского семени.

— Значит, ты вся в сперме проснулась, — задумчиво произнесла проводница. — Вот козел! Что за удовольствие трахать спящую девушку?

— Зато она не сопротивляется.

— Да уж, приятного мало. Ладно, вычеркни это из памяти и живи дальше.

— Но ведь этот гад может быть больным, я же ничего про него не знаю.

— Приедешь — сдашь анализы.

— А если у него СПИД?

— Не кличь на себя беду. Вот увидишь, все обойдется. А этому коню педальному еще срок хороший вкатят, по полной программе. Упечешь его в тюрьму за изнасилование и получишь хоть какое-то моральное удовлетворение. Обидчик должен быть наказан. Только тебе нужно сегодня же пройти экспертизу. Доказать факт изнасилования можно только по горячим следам, потом будет поздно. Ничего не докажешь!

— Я в милиции про изнасилование говорить не буду, — заявила я.

— Почему?

— Потому что мне стыдно.

— А чего стыдиться-то? Тебе просто не повезло, что ты попала в подобную ситуацию. Ведь это могло произойти с любой девушкой, оказавшейся на твоем месте. Вот из-за таких, как ты, насильники так вольготно себя чувствуют. Тебе стыдно, видите ли, другой тоже. Насильнику все с рук сходит, и он будет насиловать дальше, потому что никто не хочет его наказать. Да их кастрировать надо! В камере знаешь, что с насильниками делают?! Вот там их действительно наказывают!