Юлия Шилова - Грехи молодости, или Расплата за прошлую жизнь

При одной только мысли о тюрьме у меня перехватило дыхание. Оказаться в одной компании с зэчками… А надзиратели — они, говорят, выделывают с беззащитными женщинами все, что им заблагорассудится. Я умею за себя постоять, но в тюрьме меня обломают очень быстро. Нет уж, попробуем действовать по-другому.

— Нужно милицию вызывать, — сказала я.

— Зачем? — спросила Таня. В ее голосе не было никаких эмоций.

— Затем, чтобы его похоронили по-человечески. Шурик человек известный. Ему по рангу почести полагаются.

— Но ведь тебя посадят. — Голос по-прежнему ровный, будто о чем-то обыденном говорит.

— За что посадят-то? — Я сделала непонимающее выражение лица.

— За то, что ты его скинула.

— Я?!

— Конечно. Не я же.

Я схватилась за голову и в отчаянии произнесла:

— Таня, я никого не скидывала, он упал сам. Ты только посмотри на мои руки… Видишь, совсем мышц нету. Неужели я бы смогла справиться с мужчиной? Я ведь не занимаюсь тяжелой атлетикой и не метаю диски. Ты понимаешь, что здесь нужна определенная сила.

— Понимаю, я все понимаю, — кивнула Татьяна. — Только вот поймут ли тебя другие…

— Это ты о чем?

— Да так… Хоть бы передо мной хвостом не крутила. Откровенно говоря, мне до этого дела нет. А вот тебе туго придется… Его семейка тебе не поверит. Ты когда-нибудь видела его жену?

— Нет.

— Странно… Несколько лет встречалась с женатым мужиком и ни разу не видела его жену.

— А на кой черт она мне нужна?

— Так ведь интересно…

Ох, до чего же неприятная девица! И зачем только Шурик ее взял?

— А что мне на нее смотреть? Пожилая женщина… Я ей в соперницы не набивалась. У нее своя кухня, а у меня своя.

Татьяна злорадно усмехнулась и наклонилась над Шуриком. Что там она разглядывала, не знаю.

Полотенце, прикрывавшее бедра, слетело, обнажив увядший «стручок». При жизни Шурик гордился им, словно он был сделан из золота. Не понимал, наверное, что с возрастом все приходит в негодность.

Я с вызовом посмотрела на Татьяну. И какого черта ее угораздило припереться в самый неподходящий момент?

— Послушай, что ты вообще себе позволяешь?! Если уж собралась вызывать милицию, то вызывай. Мне от этого ни жарко ни холодно. Мне вообще на все наплевать! — Терпение мое лопнуло.

— Я хочу тебе помочь. — Татьяна смахнула упавшую на лоб прядь волос.

— С чего бы это?

— Да хотя бы с того, что я тоже сполна натерпелась от этого козла. Жена у него — баба хваткая. Она не успокоится, пока не посадит тебя за решетку. Ты даже не представляешь, какую жизнь она тебе устроит. Ты ее просто не видела!

— А я, между прочим, могу за себя постоять. — Голос мой звучал отнюдь не так уверенно, как хотелось бы.

Татьяна подошла ко мне вплотную и заглянула в глаза.

— Послушай, давай его закопаем, и все…

— Что?! — мне показалось, что я ослышалась.

— Давай его закопаем, и все! Участок большой, сама видишь. Можно таких Шуриков хоть миллион закопать. Места всем хватит.

— Татьяна, по-моему, ты не в себе.

— В себе, не в себе — какая разница. Закапывать лучше ближе к забору. Туда ни одна собака не сунется. Гляди, вон та сосна подойдет?

Дальше все происходило, как во сне. Татьяна сходила в кладовку за лопатой и рукавицами — чтобы не натереть руки. Мы подняли Шурика и перетащили под высокую сосну.

— А что, подходящее место для могилы, — сказала Татьяна и принялась копать. — Сейчас мы его похороним, а сверху клумбочку разобьем. Насколько мне помнится, покойный фиалочки уважал. Вот мы их ему и посадим. У нас — как бюро добрых услуг. Исполняем все пожелания.

«Нет, она точно сбрендила», — подумала я.

Копали мы по очереди. Когда яма стала достаточно глубокой, осторожно опустили в нее тело Шурика. Татьяна перекрестила его и сказала:

— Спи спокойно, родной, смотри не хулигань!

Я с ужасом смотрела на уже начинавшее костенеть лицо покойного. И надо мне было его убивать, расстались бы по-хорошему. Он был хреновым любовником, но спонсором — очень даже ничего. Самым щедрым из всех у меня имеющихся, а потому — постоянным. Прости, Шурик, что так вышло, прости, дорогой.

— Ну что, никак наглядеться не можешь? — перебила мои мысли Татьяна. — Ясное дело, как-никак не чужие. Я тебя часто в этом доме видела, чаще других.

— А что, были и другие? — искренне удивилась я. Неужели Шурик, семидесятилетний немощный Шурик, мог трахаться с кем-то еще?!

— Да их было полно, — отрезвила меня Татьяна.

— Это правда?

— Буду я врать! Этот старый пердун таскал сюда девок только так.