Лоуренс Сандерс - Личное удовольствие

Я медленно шла вдоль стеллажей, держа в руке цветочные ароматы, и изучала наклейки на бутылках. После того как я прочла пожелания Дарси, я подумала, что, если смешать лаванду, белую лилию и фиалку, получится как раз то, что им надо. Затем я вернулась к себе в офис, собираясь набросать возможные формулы будущего запаха.

Слева на моем столе лежала небольшая груда журналов. Предполагалось, что все работники „Макхортл" должны быть в курсе последних достижений и новейших исследований в области химии. Но мало кто из нас располагал достаточным для этого временем — единственное, на что нас хватало, это просмотреть статьи по своей специальности.

Мне попалась на глаза статья об изучении поведения человека при воздействии гормонов на его центральную нервную систему. Работа называлась „Объятие гормонов". Вспомнив, как хотела назвать свою новую парфюмерную серию Дарси, я улыбнулась и начала читать.

В этот вечер, по дороге домой, я спросила у Грега:

— Скажи, гормоны пахнут?

Он очень серьезно воспринял мой вопрос. Грег вообще редко смеется.

— Я сомневаюсь, что существует запах гормонов, однако мой синтетический тестостерон действительно имеет своеобразную отдушку. Слабый запах грецкого ореха. А почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно, — ответила я. — Ты по-прежнему работаешь над проблемой облысения?

— Нет. Сегодня меня сняли с этой темы. Теперь ее ведет Стив Кохен.

— Да? И что же ты делаешь теперь?

— Кое-что, — коротко бросил он.

Я хорошо знала Грега и не стала его ни о чем расспрашивать. Он иногда работал над заданиями для правительства. Очень секретная работа. Но речь не шла о ядовитом газе или о чем-то еще, несущем смерть. Я была уверена, что Грег на это не пойдет.

— Может быть, вы с Мейбл зайдете к нам на бридж сегодня вечером? — спросила я.

— Спасибо, Марлен, — ответил он, — но, боюсь, нам придется отложить встречу. Я взял домой полно работы. В другой раз.

— Конечно. — Но я знала, что другого раза не будет.

Мы въехали на федеральное шоссе. Перед поворотом на окружную дорогу, ведущую к нашим домам, он притормозил.

— Ты знаешь, что я хотел бы сейчас сделать? — спросил Грег низким голосом. — Просто продолжать ехать. Куда угодно.

— Со мной? — слегка поддразнила я его.

— Да, — был его ответ, и я с трудом поверила своим ушам, — с тобой.

27 апреля, утром в четверг, у меня была назначена встреча с доктором Черри Ноубл. Мы встречались уже в третий раз, но я до сих пор не была уверена, сумеет ли доктор мне помочь. Однако доктор Ноубл — женщина, а я не хотела во всем признаваться мужчине. Грег не возражал, когда я сказала ему, что иду к психоаналитику. Он только как-то странно посмотрел на меня.

У меня было неверное представление. Я думала, что буду задавать вопросы, а доктор Ноубл — давать ответы. Ничего подобного не произошло. Она спрашивала, я отвечала, и она говорила: „Гм".

Я рассказала ей, например, о своей любви к кинопутешествиям. Некоторые женщины любят комедии и мыльные оперы — я обожаю смотреть на Патагонию и Швейцарию.

— Почему тебе это нравится? — спросила меня доктор Ноубл.

— Не знаю, возможно, мне хочется увидеть разные страны. Узнать, как там живут люди. Это похоже на то, что я хочу спастись бегством?

— Гм, — сказала Черри Ноубл.

Молчание.

— Иногда я делаю странные вещи, — призналась я. — Я знаю, что это глупо, но не могу удержаться. Нечто похожее случилось сегодня утром. Я велела Грегори взять с собой зонт. По радио предупредили о возможном дожде, но он не собирался выходить на улицу в течение дня. Я знала об этом, но настояла на своем.

— Как ты думаешь, почему ты сделала это?

— Потому что он заставляет меня чувствовать себя непроходимой дурой, вот почему. Я должна хоть как-то утвердиться. Мой муж — высокообразованный человек, но он никогда не говорит со мной о своей работе. Я знаю, что он считает меня безмозглой. Но, поверьте мне, я не настолько глупа. Может быть, я и не химик-исследователь, но я не глупа. А он попросту игнорирует меня. Вот почему я велела ему взять зонт.

— И он взял?

— О да. Он сделает все, что угодно, лишь бы избежать ссоры. Потому что, когда мы ссоримся, мы оказываемся на одном уровне. Я думаю, он меня ненавидит.

— Почему ты так говоришь?

— Каждый вечер он приносит домой уйму работы, чтобы мы совсем не могли говорить.

— О чем ты хочешь говорить с ним, Мейбл?

— Об абсолютно глупых вещах. О том, что сказал мне мясник, или о том, как Честер учится, или об этих нелепых историях в новостях. Я уверена, он предпочитает разговаривать с Марлен.