Мери Каммингс: Девушка с обложки

От удара столик развалился, в руке Клодин осталась лишь короткая и маловпечатляющая ножка. Старпом же пружинисто вскочил на ноги, целый и невредимый, и — она не успела ни опомниться, ни увернуться — ударил ее в ответ. Кулаком. По лицу.

Клодин еще никто никогда в жизни не бил по лицу кулаком. Она и не знала, что это получается так… сокрушительно, другого слова не подберешь, Отлетев к камину, она стукнулась об него спиной и сползла на пол; кажется, даже на несколько секунд потеряла сознание.

Было даже не очень больно — но как будто онемело все в голове, внутри. В этом онемении и отупении, лежа на полу, Клодин смотрела, как небритый обшарил карманы «крысенка», как подошел к старпому, как они разговаривают, размахивая руками — вроде бы спорят.

Она осторожно пощупала пальцами челюсть, куда пришелся удар — оказалось даже и не очень больно, только тоже будто онемело. Цепляясь за камин, попыталась встать; пошарила вокруг глазами, ища что-нибудь похожее на оружие, но даже ножки от столика, и той нигде не было видно.

Наконец небритый нагнулся к лежавшему на полу шейху, взвалил его на плечо и потащил к выходу; старик беспомощно висел вниз головой — похоже, был без сознания. Старпом же обернулся к Клодин.

— Ну, теперь ты у меня… — хищно оскалясь, шагнул к ней и чуть развел руки, словно предвидя попытку убежать.

В ушах у Клодин слегка звенело, в голове же по-прежнему царило полнейшее отупение. Убегать ей вовсе не хотелось — хотелось закрыть глаза, а потом открыть, и чтоб этого типа здесь не было…

Но — делать нечего; она отступила на пару шагов, одновременно ища глазами, чем бы в него запустить потяжелее. Еще шаг… еще…

И тут ее противник внезапно замер, выпучив глаза, и, все так же разведя руки, рухнул ничком к ее ногам. В первый момент Клодин показалось, что он кинулся на нее, она отшатнулась — и лишь потом увидела торчащий в его затылке нож.

Томми был уже на середине комнаты; он бросился на пол, перекатился, вскочил с автоматом в руках — и пустил в окно короткую очередь. Зазвенели, разлетаясь, стекла.

— Ложись!

Клодин не сразу поняла, что это он кричит ей.

Но, раз просит… тем более что ей и самой больше всего сейчас хотелось лечь — лечь и закрыть глаза. Жутко болела спина, которой она стукнулась об камин, и голова тоже болела — а тут еще шум, выстрелы эти, крики…

Она обвела глазами комнату… ага, вон тот диванчик удобнее всего. Шагнула к нему, переступая через старпома… как вдруг тот шевельнулся; хищно протянутая вперед рука коснулась ее щиколотки.

Естественный страх любого нормального человека перед ожившим мертвецом преодолел владевший ею ступор — Клодин с визгом отскочила в сторону. Поскользнулась, потеряла равновесие и, уже падая, увидела промелькнувшие за разбитым окном тени — словно огромные птицы, совсем черные, темнее, чем беззвездное небо…

«Разве там кто-то есть?» — удивилась она, и это было ее последней сознательной мыслью.

Очнувшись, она увидела совсем близко знакомую сине-зеленую, как перо павлина, велюровую обивку. Диван в гостиной шейха…

Лежать было неудобно, что-то твердое давило на бедро. Клодин пошарила рукой, пытаясь убрать помеху — пальцы наткнулись на пистолет; она сдвинула его, чтобы не мешал.

Откуда-то были слышны голоса. Попытка обернуться и посмотреть отдалась вспышкой боли в затылке — такой сильной, что возникло ощущение, будто там здоровенная дырка.

Медленно и осторожно, по миллиметру, Клодин все же повернула голову — увиденное заставило ее снова потянуться к рукоятке пистолета.

Томми стоял в десятке метров от нее, а перед ним… такого громадного мужика она еще в жизни не видела; в черном комбинезоне, он и сам был вроде бы чернокожий, но какой-то странный — пятнами и разводами. Еще несколько людей в таких же черных комбинезонах стояли рядом.

Кто это, откуда? У террористов, кажется, комбинезонов не было… и такого здоровенного типа среди них тоже не было.

Громила в черном неожиданно с ревом ударил Томми кулаком по плечу.

— А вот я тебя, шкета, ща запросто сделаю!

— Зубы обломаешь! — рявкнул Томми не менее громко и стукнул его в ответ.

— Кабинетный работничек, твою мать! — не уступал громила.

Сейчас будут драться!

Мужик был такой огромный, что Томми, и сам роста не маленького, рядом с ним смотрелся подростком. Надо ему помочь!

Клодин громко, чтобы все слышали, застонала — как она и предполагала, Томми вмиг оказался рядом, присел, теплой рукой дотронулся до виска.