Антон Леонтьев - Глаза цвета тьмы

Она отправилась в свой офис, где запустила свой собственный компьютер, желая проверить электронную почту. Но выяснилось, что пароль на ее компьютере был изменен. Клон постарался!

Пароля Светланы она не знала, хотя … Настя ведь помнила, что наблюдала за тем, как предатель Борис вводил пароль Светланы на ее же компьютере. А она стояла рядом… Так неужели она его не запомнила?

Кажется, что нет. Однако она обязана была запомнить! Просто обязана!

Она ввела первую комбинацию, уверенная, что она правильная. Однако нет, та оказалась неверной. У нее было еще две попытки – после третьей неверной комбинации компьютер блокировался.

Настя ввела пароль еще раз, но и в этот раз потерпела фиаско. Она заметила, что ее руки дрожат. Оставалась еще одна попытка. Или лучше уйти из офиса и залезть в дом первого попавшегося жителя столицы и выйти в Интернет с его компьютера? Или просочиться в интернет-кафе и…

И она ввела пароль, хотя не желала делать этого. Это Настя осознала в тот момент, когда услышала стрекот клавиш. И даже она, призрак, не могла ничего поделать. Но экран вместо того, чтобы презентовать ей сообщение о том, что доступ к компьютеру заблокирован, вдруг засветился – и она оказалась в системе!

Настя быстро вышла в Интернет и увидела, что Михаил прислал ей три послания. Не многовато ли?

«Я сделаю все, что могу. Нет, даже больше, даже то, чего не могу. И все это пройдет, как дурной сон!»

Настя усмехнулась – он был похож на… На задиристого, влюбленного мальчишку. И объектом его страсти была не кто иная, как она сама.

Следующее послание:

«Можете не отвечать, мне главное – знать, что у вас все в порядке. Если нет, подайте сигнал. Первые результаты: Дуйменов проводит одну за другой подозрительные финансовые трансакции. Кроме того, он якобы не так давно был в какой-то лаборатории, откуда вернулся в ужасном состоянии и долго кричал на свою правую руку…»

Настя знала, из какой лаборатории он вернулся в ужасном состоянии – из лаборатории клонов. Что ж, никто не отрицал, что и у олигархов имелись чувства. И что они так же боялись, как боялся Дуйменов, став свидетелем кошмарной сцены в лаборатории.

Наконец, она раскрыла третье послание.

«Еще информация: Дуйменов вроде бы уже не так стремится купить вашу фирму. Однако вы, то есть ваш клон, делает все возможное, чтобы он не потерял интереса. Вчера она, то есть вы, была у него, стараясь убедить в необходимости заключить сделку. Она, то есть вы, играет на повышение, а олигарх на понижение…»

Это было очевидно – все же не при полном отсутствии таланта он создал свою империю.

Тут Настя заметила приписку: «Мои чувства к вам не изменились. Однако понимаю, что пишу чушь. Это не так важно. Знайте, что я вам помогу…»

На это Настя ответила коротким посланием:

«Знаю. Спасибо. Предлагаю перейти на «ты»…»

И в самом деле было как-то странно постоянно обращаться друг к другу на «вы». Потому что она чувствовала, что никого роднее и ближе, чем Михаил, у нее в этот момент не было.

За исключением ее детей, Пети и Олеси. Детей, которые были заложниками Эдика. И которые были вынуждены подчиняться его диктату и терпеть его гадкие выходки.

Настя знала, что другого выхода у нее нет, но оставалась только одна возможность – обратиться к бывшему мужу Виктору. Да, она прикладывала все усилия, чтобы вычеркнуть его из своей жизни и из жизни детей, но в итоге сама оказалась вычеркнутой из жизни пулей киллера. Да и, как ни крути, Виктор был хорошим отцом. Просто мужем он был никудышным …

Настя вспомнила, что Олеся вела речь о том, что он находится за границей. Хотя могло статься, что Виктор врал. Или что не врал, но уже вернулся. А может, ему было теперь не до детей, ибо имелось гораздо более приятное времяпрепровождение со своими пассиями. И все же…

И все же только Виктор мог вступиться за ее детей – за их детей. И он, как знала Настя, сделает это.

Она закрыла глаза – и, открыв их, поняла, что находится в квартире Виктора. Она была там всего один раз, когда он из их загородного дома переехал в центр Москвы, где обзавелся холостяцким логовом. Она прибыла туда, чтобы заставить его подписать договор, согласно которому он отказывается от доли в фирме.

И она получила то, что хотела. Квартира произвела на нее гнетущее впечатление – и не только своим несколько вульгарным интерьером, который так диссонировал с обстановкой их особняка. То, что у Виктора хороший вкус, не подлежало сомнению. Просто он отчего-то обставил свою пятикомнатную квартиру как третьеразрядный бордель: бордовый шелк, малахитовые и мраморные бюсты, ворсистые ковры и тяжелые зеркала в витых золоченых рамах.