Ирина Арбенина - Плохая хорошая девочка

— Не понял?

— То есть в виде страшных картинок человек видит то, что более всего не хотел бы видеть. Скажем, преступнику может являться его жертва…

— Да вы чего?!

— В конце концов, если верить вашему летчику Воробьеву, здесь под толщей грунта погребены тысячи человеческих жизней. А что происходит, когда вот так, за короткий отрезок времени, можно сказать, за считанные минуты гибнет огромное множество людей?

— А что же происходит-то?

— Представьте… Тысячи людей покидают одновременно юдоль земную и переходят в мир иной. Огромное количество энергии освобождается при этом от бренных стискивающих ее оболочек. Выплеск энергии… Колоссальный выплеск энергии, Юрочка! Понимаете?! Возможно даже, что при таком одномоментном колоссальном погребении открывается какая-то «дыра в пространстве»!

— Мне кажется, профессор, что вы просто опять пытаетесь нагнать на меня страху страшными сказками.

— А вам разве не страшно, Юрочка? — удивился Горчицкий.

Ростовский почесал в затылке:

— Да вроде нет.

— Неужели, Юрочка? Неужели вы такой смелый человек?

— Да как вам сказать, профессор… Понимаете… Не то чтобы сильно смелый. Но я ведь мент! А мент, он ведь такой, своеобразный. Его самого любой йети испугается.

— Да-да, — вздохнул профессор. — Я что-то слышал о ваших методах. Это, кажется, называется «люлей навешивать»?

— Вот-вот, именно что «люлей». И дубинкой по почкам. Если они, конечно, почки, у этого йети есть.

— Ну надо же. А посмотришь фильмы про милицию — такие хорошие люди! Просто так и хочется подружиться с милиционером.

— А вот этого я вам все-таки, как человеку, к которому испытываю некоторую симпатию, не советую. Фильмы, профессор, чтоб вы знали, они сами по себе, а жизнь сама по себе.

— Так, значит, вам, Юра, совсем не страшно? — снова удивился Горчицкий.

— Да я думаю так, профессор. Вот этот, который воет, например? Какого хрена, он тянет? Хотел бы съесть нас — уже съел бы!

— Может, он просто хочет нас прогнать? — выдвинул предположение Горчицкий. — Знаете, дикие звери часто бывают очень умны и хитры. И без нужды не вступают в схватку. Они часто ограничиваются просто угрозами.

— Прогнать? — ухмыльнулся Ростовский. — А вот этого он — или оно! — не дождется!

И Юра хитро, искоса взглянул на профессора.

И отметил, что на лице Горчицкого появилось нескрываемое разочарование!

«Что, пан профессор, не вышло напугать?»

Ростовский усмехнулся.

— Во всяком случае, спасибо за предупреждение, профессор. Я вас понял: в Прекрасной долине опасно, и лучше поскорее мне отсюда сматываться. Так?!

— Ну, в общем, конечно.

— Спасибо за заботу. Что бы я без вас делал, профессор! — вполне искренне поблагодарил Ростовский.

«Но самое главное, что я буду делать, когда вас уже не будет, — подумал он про себя. — Пора задуматься об этом. Причем вплотную. Иначе, на фига мне все это было затевать! Нетушки… Или я привезу то, что заказал клиент Петухова, и получу свои деньги, или…»

Теперь уже Ростовский вовсю подозревал, что старик ведет какую-то свою игру.

А впервые Юру в этом убедили рисунки.

Рисуночки!

«Творчество наскальное… Якобы народное, — прошептал Ростовский. — Эмма и старик знали, что я пойду вниз по руслу реки. Пойду искать труп якобы утонувшего сыщика. И они подготовились. Специально намалевали! Вот тогда-то я и понял, что мне надо быть со стариком начеку… Я понял, что эти якобы наскальные рисуночки появились совсем недавно! Возможно, перед самым нашим приходом. Ведь один хороший дождик — и вода, поднявшаяся в подземной реке, смывает эти ваши каракули. Я проверил на следующий день. Сходил! После сильного дождя рисунков как не бывало! Ха-ха… «Темный порошок… характерный именно для ритуальных изображений. Природного происхождения»! — передразнил Юра профессора. — Нагородил сорок бочек арестантов! Все — хватит дрожать и медлить!» — пришел к выводу Юра.

Ростовский проверил пистолет, заряженный ампулой со снотворным. Надо искать «товар». До прибытия самолета, кстати, остается все меньше времени. Надо найти хоть одного «муму».

И надо срочно нейтрализовать профессора. На языке профессионалов то, что Юра задумал, именуется «полной нейтрализацией».

Юра Ростовский больше не будет «ждать момента».

А в общем, пора убираться отсюда. Летчик вполне поверит в то, что старик, и так дышавший на ладан перед отлетом в долину, дал все-таки здесь — в экстремальных условиях — дуба.