Ингрид Юхансен - Фьорды. Ледяное сердце

Я не обижаюсь, нет: это «профессиональная деформация». Проще говоря, люди, вынужденные страдать в офисном заточении пять дней в неделю, считают всех, кто живет иначе, тунеядцами и асоциальными личностями.

– Ну, а как ты хотела? Богема – это плесень на сыре буржуазного общества.

Брит растянула губы в ниточку:

– Попробуй поработать, Лени, вдруг тебе понравится?

Сегодня наше первое свидание с герцогиней.

Лайнер «Контесса Анна» стоял передо мной такой огромный, сверкающий и белоснежный, что дыхание перехватило. Он похож на сказочный дворец, нет – скорее на целый волшебный город. Когда лайнер отшвартуется, мои проблемы останутся на суше и за время плавания исчезнут сами собой. Я любуюсь огнями и чувствую – так и будет!

– Какая красота! Судно похоже на айсберг.

– Нет, ну что вы! «Контесса Анна» намного лучше и теплее.

Оглядываюсь – прямо за моим плечом стоит герр Рёд. Андерс Рёд, глава службы стюардов. Я новичок в судовой иерархии, хотя мои коллеги по судну следят за нею очень строго, поэтому точно не знаю, «глава службы» ниже «офицера» по статусу или выше? Но все равно чувствую душевный дискомфорт: Андерс Рёд – тот самый эффектный блондин, которому я умудрилась вручить чаевые перед собеседованием. Мы стоим в стороне от остальных, потому решаюсь воспользоваться случаем, чтобы извиниться. Наверное, это ужасно унизительно, когда суют в руку или в карман мятую бумажку:

– Простите, пожалуйста! Мне очень неловко, я приняла вас за сотрудника отеля…

– Не стоит, фру Ольсен. Я был бы плохим стюардом, если бы не заслуживал чаевых. Но я лучший, – он улыбнулся, белоснежные зубы победно сверкнули. – Это я должен просить прощения. Я принял вас за гостью, хотя редко ошибаюсь в людях. Вы выглядели очень уверенно, даже властно. Совсем не как наш обычный персонал…

Сколько спеси! Я потрясена! Считай, «прислугой» обозвал с видом настоящего принца крови. Но, боюсь, золотые кудри – еще не повод для коронации: он сам – всего лишь начальник над горничными. Я вскинула бровь и уточнила:

– Персонал? Нет, господин Рёд, вы ошибаетесь. Я здесь – офицер!

Резко разворачиваюсь и шагаю к сходням, и еще долго ощущаю спиной, где-то между лопаток, взгляд суперстюарда, такой пристальный, что затылку щекотно.

Мужчины, изменившие цвет естественного волосяного покрова, страдают нездоровым самолюбием. Кому это знать, как не мне? Правда, у Олафа, с его крашенной охряно-рыжим бороденкой, и задница менее мускулистая, и вместо прокачанного пресса отчетливо наметился пивной животик, но тенденция прослеживается.

Надо сделать глубокий вдох-выдох – даю себе обещание: не вспоминать Олафа до конца рейса. Теперь я готова бегом броситься по сходням, лишь бы скорее попасть туда, на верхние палубы, в другой, лучший, удивительный мир.

Но бегать по судну воспрещается правилами внутреннего распорядка, до выхода в море еще несколько дней, а сегодня устраивают учения на случай экстренных ситуаций. За каждым членом команды закреплен участок судна, ему предписаны определенные действия. Для персонала провели ознакомительную экскурсию по судну, раздали инструкции, планы расположения палуб и служебных помещений: среди бесконечных переходов и лестниц легко потеряться. Получаем спасательные жилеты и, поглядывая на часы, расползаемся по своим местам.

Как сотруднику, имеющему опыт яхтинга, мне достался ответственный участок: проход для эвакуации пассажиров к шлюпочной палубе. Если что, буду подвязывать гостям спасательные жилеты, следить, чтобы не толпились, и всякое такое. Но пока ни гостей, ни экстренной ситуации нет, просто перетаптываюсь в узком проходе, потом выглядываю вперед. Неподалеку от меня господин Пападокис убивает время, проверяя, как закреплены шлюпки. Мы вполголоса болтаем, пока никого нет рядом.

Сам он предпочел бы танкер или сухогруз: не мужское это дело – катать туристов в этом фарфоровом чайнике. Все здесь слишком и чересчур красиво, а вздорные северные воды не любят этого. Восемь дочек, ни одна из которых не уродилась феминисткой, вот что привело матерого кипрского морехода на круизный люксовый лайнер.

По молодости он ходил младшим мотористом на сейнере и был абсолютно спокоен, хотя вид суденышко имело обшарпанный. В машинном отделении все гудело и дрожало, выжми пару лишних узлов – и рванет к чертям собачьим!

Зато команда подобралась отличная, считай из одних норвежцев и датчан.