Яна Розова - Сбывшиеся сны печальной блондинки

Я считала, что Ольга Павловна просто хочет меня ободрить. И правда, годы шли, а Олег не появлялся в моей жизни. И у него был обожаемый сын.

Но свекровь пыталась поддержать меня не только на словах. Когда я уходила от мужа, я собиралась снимать жилье, хотя в этом случае на свою зарплату просто бы голодала. Тогда Ольга Павловна продала свою квартиру — две комнаты в старом фонде — и купила себе однокомнатную, а мне комнатку в общежитии химического завода. Я не знала о продаже ее квартиры, думала, просто Олег занял деньги, чтобы обустроить меня и сохранить себе жилплощадь. Свекровь в своей жилищной афере так и не призналась. До самой своей смерти. Мне удалось попрощаться с ней, вытянувшейся в гробу, с восковым лицом и холодными руками, не встретившись с Олегом и его новой семьей.

И это она дала четкое и емкое определение моей болезни:

— У тебя комплекс изгнания из рая, — сказала она однажды.

— Бывает такое? — спросила я.

— У тебя — есть.

Потом мне очень повезло и моя карьера поползла вверх. Я взяла ссуду в банке, продала комнатку в общежитии и купила маленькую квартирку на выселках. С банком приходилось расплачиваться до сих пор. Поэтому моя квартирка и выглядела как бомжатник чистой воды. В комнате уже шесть лет стоял продавленный диван, который мне отдала «на первое время» Карина, шифоньер для одежды и телевизор на полу. Ничто не оживляло интерьер. Не было даже ковровой дорожки перед диваном, на стенах не висело ни картинки. Дизайном я не увлекалась. Из-за отсутствия мебели и моей привычки мыть полы в рамках мероприятий трудотерапии комната выглядела нежилой.

В прихожей висела довольно большая вешалка, на которой и помещалась вся моя верхняя одежда. Обувь я прятала в маленькую тумбочку, которую тоже подарила Карина. Остальное барахло кое-как влезало в упомянутый шифоньер. Ну, пнешь его пару раз, оно и поместится!

На кухне пейзаж был еще кошмарнее. Я не потрудилась даже повесить занавески на окно. Ну и пусть меня видят! Голая не хожу. Утреннее самолюбование не в счет, потому что обычно так не делаю.

Из посуды у меня были только одна небольшая кастрюлька и одна сковородка. Зато имелись две турки для кофе, который я пила из треснувшей кружки. Еще я была счастливой обладательницей двух тарелок и набора стаканов, подаренных сотрудниками на прошлый день рождения. Все свои богатства я развесила по стенам на гвоздики, кроме стаканов, конечно. На кухне у меня тоже не было мебели. Только плита, раковина и стол. И две табуретки.

Все, что я имела ценного, размещалось в ванной. Это была дорогущая стиральная машина и невероятное количество средств для ухода за своей божественной красотой. У меня на каждую часть тела были свои скрабы, пенки, косметические сливки, кремы, гели и маски: пенка для левой пятки, скраб для правого уха и так далее и тому подобное. К тому же это все стоило диких денег. Да и удовольствие приносило немалое. Было что-то эксцентрическое в многочасовом и регулярном уходе за телом, которое никто никогда не увидит. В выходные дни я обязательно час отмокала в ванне с антистрессовой смесью трав, морской солью и ароматическими добавками. Потом массировала тело антицеллюлитными скрабами, наносила маски на лицо, бюст и шею, натирала тело косметическими маслами. И это кроме маникюра, педикюра и эпиляции. Волосы на лобке я стригла и выбривала, придавая им форму усиков Гитлера. А прическа? Маски для волос, стрижка, укладка? Я просто рехнулась на всем этом. У меня ниже талии, на крестце, даже была татуировка — маленькая черная летучая мышка!

Иногда, глядя на себя, я думала, что никогда не видела более ухоженной женщины. Все надеялась на перемену судьбы? На возвращение Олега?

А вот обустраиваться мне совсем не хотелось. Раньше я любила красивую посуду и комфорт, а сейчас все было неважно. Хотелось только покоя. Да и денег из-за выплаты кредита было маловато! Если оставались хоть какие-то суммы, я покупала себе одежду, косметику, дорогую обувь, сумки, бижутерию. Камуфляж, конечно. То, что увидят люди. Забавно, но под модными джинсами у меня были надеты хлопчатобумажные трусики, иногда даже заштопанные. А кто увидит? Карина просто в обморок падала, когда видела мое белье, сушившееся на змеевике в ванной.

— Ну а если ты встретишь мужчину, приведешь его сюда, разденешься? Что он увидит? — возмущалась она. — Ну ладно, про квартиру соврешь, скажешь, что это ты на время сняла, а про трусы что скажешь? У своей бабушки взяла поносить?