Виктория Руссо - Очаровательные глазки. Обрученная со смертью

— Мы пошли за грибами… и повернули в эту сторону… Тут раньше была большая грибная поляна…

— Ну, конечно! — произнес незнакомый человек хрипло и тут же закашлялся. Акулине это показалось странным — будто он специально искажал голос, желая казаться кем-то иным.

— Мы из деревни по соседству и нас будут искать, как стемнеет! — чуть осмелев, заявила девушка, подхватив подругу, которая от страха закатила глаза и едва дышала. Наверху появилась жуткая рожа, от вида которой девицам тут же стало плохо. «Господи ты боже мой», — бесконечно твердила Настя, зарыдав.

— Я отпущу. Но только одну из вас! Мне нужна невеста, чтобы жила тут со мной в усадьбе! — хрипело страшилище. — Решайте, кто останется!

— Ее оставь! — резко выпалила Настя, оттолкнув от себя подругу, но потом, опомнившись, произнесла извинительным тоном, глядя на Акулину. — Мне нельзя, никак нельзя остаться! У меня пять сестер младших и родители, и бабка Анна, и Мишка — я ведь невеста. А ты вроде как ничейная…

— Что ж, по рукам! — хрипел незнакомец. — Но только иди, да не оглядывайся, а в деревне, чтобы ни гугу по поводу того, что произошло. Поняла меня?

В голосе незнакомца слышалась угроза. Он устрашающе тряс ни то лапой, ни то рукой, облаченной в меховую шкуру, а затем заставил побожиться, что она исполнит его завет, и предательница, не глядя на Акулину, поспешила осенить себя крестом, после чего выбралась из ямы и побежала прочь сломя голову.

— Так ты ничейная? — весело спросило страшилище приятным голосом, протянув ей руку. — Эка радость, приятный будет ужин сегодня!

Перед глазами Акулины все расплылось, и она обмякла на дне ямы.

— Ты меня не слышишь? Замечталась? — воскликнул Василий, щелкнув пальцами перед носом возлюбленной. — Я позвал тебя несколько раз, а ты будто мертвая, как наша знакомая из склепа.

Молодой мужчина едва втиснулся рядом с Акулиной на узкую кушетку, и долго рассматривал ее лицо.

— Я вспомнила нашу первую встречу, — чуть улыбнувшись, произнесла она после паузы.

— Встречу в яме? Или позже? Когда я предстал перед тобой в человеческом обличии за ужином?

— В яме. Этот маскарад…

— Я защищал интересы старой усадьбы. И как ты помнишь, мой спектакль в каком-то смысле возымел успех — тебя никто не пришел спасать в тот вечер.

— Да, никто… Настя никому не рассказала, — обреченно вздохнула Акулина, снова ощущая приступ ненужности.

— Шкурный интерес! В этом весь человек!

— Я никогда тебя не спрашивала… но почему ты оставил меня, а не ее?

— Она была полумертвая! Если бы я ее оставил, пришлось бы ужинать в одиночестве… ты выглядела поживее что ли! — размышлял мужчина и, приметив, что Акулина недовольно хмурится, потому как ожидала совсем другого ответа, заголосил над ее ухом: — Твои очаровааательные глазки, из ямы, глядящие на меня, в них было столько жииизни, столько ласки, что я сразу понял: она скоро полюбит меня!

Акулина столкнула с кушетки поющего любовника, чем еще больше развеселила его. У него было хорошее настроение, но о причинах своей радости Василий сообщать не спешил. Зинаида поведала ему о том, что их недавнее совместное дело — изготовление эротических фотокарточек — принесло хороший доход. Мужчина участвовал в этом тайком от Акулины и даже делал некоторые снимки самостоятельно. Научившись пользоваться аппаратом для съемки, он почувствовал себя художником, создавая приятные мужскому глазу картинки для продажи. Это был увлекательный процесс, который должен был стать приятным хобби, приносящим неплохой заработок.

«Неужели, я ошибалась, и все же костлявые певички его привлекают?! — ревностно размышляла девица, вспомнив, как Зинаида и Василий шушукались в соседней комнате. — Вероятно, я больше ему не нужна и вполне возможно он бросит меня, как только обменяет рубины на деньги».

— Ты думаешь о чем-то глупом и незначительном, Акулина! Ты посадила на дне своей души недоверие, и оно начинает прорастать? — усмехнулся Василий, будто прочитав ее мысли.

— Мне ведь не нужно беспокоиться, правда? — произнесла она, не отнекиваясь, что он раскрыл ее тайные помыслы.

— Пока смерть не разлучит нас, Акулина!

Мужчина резко встал, поправил светлый костюм, в который успел переодеться, пока она витала в своих воспоминаниях. Со стола он забрал сверток с драгоценностью и спрятал его во внутренний карман сюртука.

— Приведи себя в порядок с дороги, дорогая, я вернусь за тобой, чтобы отпраздновать у Фадеича нашу добычу. Да и просто поесть.