Алёна Белозерская: Сердце из двух половинок

– Замолчи!

Клементина медленно приближалась к нему, и он с отчаянием смотрел в ее глаза. Он видел ее нежные губы, отвечавшие на его поцелуи, и вспоминал, как она прижималась в парке к Габриэлю; он вспомнил все ее тело, трепетавшее в его объятиях; и мягкий блеск глаз, смотревших на Габриэля… Он представил себе слова любви, которые она говорила не ему. Все закрутилось у него в голове, желания и воспоминания тесно переплелись между собою, а ее взгляд говорил лишь о том, что она никогда не будет принадлежать ему.

– Я не сумасшедший, – прошептал Джордан и нажал на курок.

Клементина остановилась. Ей вдруг стало тяжело дышать, и она медленно опустилась на пол, прижав руки к ставшей внезапно теплой и мокрой груди. Она жадно хватала ртом воздух, захлебываясь кровью, наполнившей ее горло.

– Клементина! – Джордан упал перед ней на колени и с ужасом смотрел на то, что он натворил.

Кровь медленной струйкой потекла по ее щеке, и он прижался к ней губами. Клементина слабым движением руки оттолкнула его.

– Не ты, – просипела она.

Она пыталась что-то сказать, но язык не слушался ее. Лившаяся изо рта кровь мешала ей дышать, и она повернула голову набок, позволяя крови течь свободно. Джордан уткнулся головой в ее грудь и громко зарыдал, чувствуя, как жизнь медленно выходит из нее. Он громко закричал, поняв, что она уже перестала дышать.

Джордан не слышал, как в квартиру ворвались люди, он очнулся, лишь когда знакомый голос громко выкрикнул:

– О боже!

Тогда Джордан поднял глаза и увидел замершего на месте Фила. Бартон медленно начал подходить к нему, что-то говоря при этом, но Джордан не разбирал слов. Он поднял пистолет.

– Нет, Джордан! – взмолился Фил.

В голове у него так шумело… Джордан видел, как шевелятся губы его друга, но не слышал ни слова. Он посмотрел на мертвую Клементину, поднес пистолет к виску и, не задумываясь, нажал на курок.

Фил убрал увядшие цветы и положил на их место новые. В течение многих месяцев он приходил на ее могилу, прося прощения за то, что не уберег ее, когда она просила его о помощи. «Клементина и Габриэль Хаксли, – прочитал он, проведя рукой по скосу памятника. – Где и когда мы все ошиблись? Почему шли не туда, куда нужно? Как избежать ошибок и у кого просить прощения за них?»

Фил вспомнил взгляд Джордана, перед тем как тот нажал на курок. В нем были боль и страх. Горечь потери никогда не уходит, и даже время не в силах с ней справиться. Мы обречены на страдания, раз не можем удержать самое дорогое, что есть в нашей жизни.

Мартин тихо умирал в своей постели. Впрочем, он давно уже умер, и сейчас лишь его тело делало свои последние вздохи. Он напряженно вглядывался в окно. Там, на лужайке, стояла маленькая смуглая девочка, опираясь на сильную руку верного Рафаэля. Маленькая принцесса большого мира… Иди вперед, детка! Иди смело, перед тобой лежит весь мир. Он со слезами на глазах улыбнулся, глядя на то, как делает свои первые неуверенные шаги Анна Хаксли, и медленно опустил веки.

«Четыре сезона» ( англ. ). – Прим. пер .