Тэми Хоуг - Плач волчицы

Она забиралась на это дерево, когда была ребенком, желая узнать, что она при этом почувствует. В Бовуар, плантации семьи Чандлер, лежащей в нескольких милях по дороге от Бель Ривьера лазать по деревьям категорически запрещалось.

«Хорошие девочки не должны лазать по деревьям» — так говорила Вивиан. Хорошие девочки. Хорошие семьи.

— Такие вещи не случаются в хороших семьях…

— Помоги нам, Лорел! Помоги нам…

Прошлое и настоящее переплелись между собой, как виноградные побеги, скрученные, цепляющиеся друг за друга, простирающие свои тонкие усики в ее мозг. Руками она зажала уши, как будто это могло заглушить голоса, которые существовали только у нее в голове. Она так сильно закусила губу, что почувствовала кровь. Она отчаянно боролась, чтобы сдержать слезы, которые душили ее и уже стояли в глазах.

— Проклятье, проклятье, проклятье…

Она повторяла это слово нараспев монотонным голосом, и столь же монотонным маятником она ходила на балконе своей комнаты. Взад-вперед, взад-вперед, ее босые ноги мягко шлепали по старому деревянному полу. Слабость волнами накатывала на нее, и она боролась с желанием прислониться к стене и разрыдаться. Она почувствовала, что ноги стали ватными, и она рухнула, скрючившись, как старуха или ребенок, у которого заболел живот. Воспоминания атаковали ее яростно и неукротимо-дети в округе Скотт, Саванна и их прошлое.

«Хорошие девочки». «Хорошие семьи». — Будь хорошей девочкой, Лорел.-Ничего не говоря, Лорел. — Сделай так, ч т о б ы м ы гордились тобой, Лорел.-Помоги нам, Лорел.

Уже не в состоянии отогнать эти мысли, она повернулась и прижалась лицом к стене старого дома, не обращая внимания на то, что неровные края отбитых кирпичей больно впились ей в щеку. Она замерла, как прыгун перед прыжком с вышки, который вдруг осознал, что боится высоты.

— О Господи, — простонала она, когда отчаяние овладело ею полностью и слезы беспрепятственно потекли через плотно сжатые веки.

— О Господи, пожалуйста, пожалуйста..!

— Помоги нам, Лорел! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Она вцепилась в каменную стену кончиками пальцев, царапала кирпич ногтями. Какое-то время бесшумные рыдания сотрясали ее тело, немного сняв внутреннее напряжение, затем понемногу стихли. Лорел не часто позволяла себе такую роскошь, как слезы. Она отошла от стены и повернулась лицом к балкону, обеими руками. вытирая слезы с лица.

Черт возьми, она не будет плакать. Она все-таки достаточно сильная; Она приехала сюда, чтобы начать новую жизнь, а не вспоминать старую дважды за одну ночь.

Чтобы справиться со своими эмоциями, ей нужно было разозлиться. Она ударила кулаками по одному из гладких белых столбов, на которых держалась балконная крыша, радуясь резкой боли в руке.

— Слабая, глупая, трусливая… Она обзывала себя всякими словами, устремив свою злость на себя. Она пнула босой ногой столб. Боль пронзила ее электрическим током, затмевая все остальное, разряжая накопленное напряжение.

Ловя воздух ртом, она перегнулась через балюстраду и крепко сжала пальцами черные чугунные перила. Боль затихла, пришел-покой. Ее напряженные руки дрогнули и расслабились, она почувствовала, как умиротворение разливается по телу. Сердце перестало бешено колотиться, теперь она чувствовала в груди его глухое, мерное биение.

— Силы небесные, надо что-то делать, — пробормотала она. — Так продолжаться не может.

Именно эта причина ускорила ее отъезд из клиники Ашланд Хайте. Ей было там спокойно, но оставаться в ней дольше было бесполезно. Тем более что доктору Притчарду больше нравилось копаться в ее прошлом, чем помогать ей справиться с ее несчастным настоящим. Она не видела в этом смысла. Ей нужно было все за быть, подняться над этим и идти, не оборачиваясь, вперед, делать что-то. Делать что?

Лорел потеряла работу, лишилась власти, профессии и репутации. Она не представляла, что будет с ней дальше, чем она будет заниматься. Именно в работе черпала она силы, именно в работе находила выражение своей индивидуальности. Без этого она была пустым местом.

— Надо что-то делать, — повторила она снова, оглядываясь вокруг, как будто надеялась, что ответ появится из-за темного угла балкона или прячется в деревьях сада внизу.

Бель Ривьер был построен в 1830 году местным купцом, чтобы задобрить свою молодую жену, скучавшую по родному дому в Вье Карре в Новом Орлеане, Предполагалось, что здание и прекрасный сад с фонтанами и кружевной чугунной решеткой филигранной работы смогут поспорить изяществом и красотой с Французским кварталом. Именно в этом саду Лорел проработала два дня, намереваясь привести его в порядок. Однако собака Джека Бодро — предположительно его собака — свела на нет весь ее труд. Черт возьми этого пса!