Тэми Хоуг - Темный рай

Из-за угла дома появился Рафферти и, подбоченившись, грозно взглянул на пса:

— Это что еще, черт побери, за недоразумение?

— Спайк. Моя собака! — с некоторым оттенком негодования заявила Мэри, вскакивая с кресла и заправляя за уши непослушные пряди волос.

Джей Ди фыркнул, как бы давая понять, что он не может считать нечто столь мелкое, как Спайк, настоящей собакой. Спайк же не сводил с Рафферти глаз и не собирался отступать.

Джей Ди медленно присел на корточки и протянул руку, предлагая собаке обнюхать для знакомства его ладонь. Минуту спустя Рафферти уже чесал терьера за ухом и поглаживал по мускулистой спинке.

— Малый рост он компенсирует громкостью лая, — заметила Мэри.

— Берет пример с тебя.

— Очень остроумно! Рафферти, что ты здесь делаешь? — нахмурилась Мэри, внутренне съеживаясь от беззащитности своего тона. В нормальном мире она была бы спокойна и холодна. Но мир здесь не был нормальным. Мэри знала это лучше кого бы то ни было.

Джей Ди медленно встал и засунул руки в карманы.

— Приехал присмотреть за скотом, — сказал он с каменным лицом.

Мэри медленно кивнула, не веря ни единому его слову:

— Ты опоздал почти на месяц.

— Было над чем поразмыслить.

— Как Дел? — спросила Мэри.

— Раз в неделю встречается с психиатром в Ливингстоне. Парень был во Вьетнаме. Ходят вместе на рыбалку и болтают. Дел в полном порядке.

— Я рада.

Слегка прищурившись, Мэри оглядела Рафферти с головы до ног.

— Как поживаешь, Мэри Ли? — поймав ее взгляд и выдержав его, тихо спросил Джей Ди. Ему страшно хотелось подойти к Мэри, дотронуться до ее лица и запустить пальцы в ее волосы. Хотелось прижаться губами к ее губам и не отрываться от них по меньшей мере год. Хотелось уложить ее на что-нибудь мягкое и заниматься с ней любовью вечно, но прежде следовало кое-что уладить.

Я одинока. Я тоскую по тебе. Я беременна. — Прекрасно.

— Ты здесь счастлива? Без тебя — нет.

— Очень.

— Останешься?

— Навсегда.

Минуту Рафферти взвешивал ее слова, потом медленно кивнул.

— Ты не собираешься сказать мне, что я здесь чужая? — поинтересовалась Мэри.

— Нет, мэм.

— Не собираешься набрасываться на меня за то, что я чужачка?

— Нет.

— И не собираешься выжить меня отсюда?

Стиснув губы, Джей Ди покачал головой.

Мэри рассмеялась своим низким, хрипловатым смехом.

— Больше всего, ковбой, я ненавижу в тебе то, что ты никогда не умолкаешь!

У Рафферти дернулся уголок рта.

— Ты говоришь столько, что хватает на нас обоих.

Мэри вскинула голову и угрожающе усмехнулась;

— Туше.

Она прислонилась к перилам веранды. Нервы были натянуты, словно струны рояля. Пальцы впились в перекладину перил. Она изо всех сил боролась с желанием погладить себя по животу.

— Значит, ты приехал повидать лам?

Джей Ди в упор посмотрел на нее:

— Я приехал повидаться с тобой.

— Зачем?

Какое-то время Джей Ди смотрел на стол, перекатывая пальцем трубочку для коктейля. Мэри нацарапала несколько строк в своем блокноте. Наверное, слова песни. Почерк у нее был такой же неразборчивый и растрепанный, как и ее волосы. Джей Ди застыл, поразившись, сколько же мужества потребовалось ему, чтобы подвигнуть себя на этот разговор! Он месяц готовился к нему, убеждая себя и теряясь, споря с собой о будущем и аргументах в его пользу. Он репетировал, что скажет, приехав сюда, а теперь вот стоял, не в силах вымолвить ни слова.

Где-то рядом тихо пела Мэри-Чапин Карпентер, спасая Мэри и Джея Ди от гробовой тишины.

Вздохнув, Рафферти наконец поднял глаза на Мэри:

— Что ж… Уилл и Саманта начинают все заново. Ты вот здесь начинаешь все заново. Я подумал, не можем ли мы начать все заново вместе?

У Мэри перехватило дыхание.

— Эти последние несколько недель я много думал, — тихо признался Джей Ди. — Я был не прав. Во многих вещах.

— И одна из них — я?

— Мэри Ли, всю свою жизнь я был одинок, — прошептал Рафферти.

Она мгновенно поняла, что он имеет в виду. С детских лет Джей Ди чувствовал себя брошенным ребенком. С тех пор он и выработал для себя такой способ защиты. И теперь отказывался от нее ради Мэри.

— Я считал… я думал, так будет безопаснее и проще. Но это — всего лишь одиночество, а я так от него устал!

Мэри тоже была одинока. Она, как никто, знала поразительную боль одиночества такого сорта.

— Что скажешь, Мэри Ли? — разведя руки, спросил Джей Ди; сердце его бешено колотилось. — Ты дашь тупоголовому ковбою право на вторую попытку?