Эллен Байеррум - Убийственная стрижка

— Эй, я не сказала «да»! Похороны угнетают, и, кроме того, я едва ее знала. Стелла, ты меня слышишь?

— Можешь там и начать свое расследование. Киллеры всегда появляются на похоронах жертвы, разве не знаешь?

— Нет, Стелла. Я говорю «нет». Мне нечего надеть.

Существует старая журналистская мудрость: «Газетные боссы всегда стараются назначить слепого художественным критиком, глухого — музыкальным. Если же ты и глух, и слеп, быть тебе театральным критиком».

В соответствии с этой логикой обозреватель мод должен быть слеп, глух и одет в мешок из-под картофеля. Лейси искренне не понимала, за какие грехи ее сделали обозревателем мод — или антимод. Одевалась она стильно. Умела отличить клин от сборки и волан от складки. Мало того, к месту употребляла слова «рюш» и «плиссе». Честно говоря, она любила красивую одежду. Просто не желала об этом писать. Никто не видел, чтобы Розалинд Рассел из «Его девушка Пятница» плясала под дудку моды, хотя при этом выглядела и одевалась на миллион баксов. Нет, Розалинд Рассел надела лучший костюм, пошла и отыскала киллера. О-о, неудачный пример.

Лейси не претендовала на звание эксперта в области мод. Но жизнь никогда и ничего ей не дарила. Она видела, как друзья взлетают по лестнице успеха и приземляются на высоких и денежных должностях, в то время как ее так называемая карьерная дорога усеяна рытвинами и ухабами.

Наконец она снова вернулась в ОК после нескольких лет работы в самых занюханных газетенках Колорадо. Студенческие каникулы она проводила в ОК с любимой, теперь уже покойной теткой, вернее, двоюродной бабкой Мими. Эти каникулы дали ей ощущение настоящей свободы. И хотя потом она жила в маленьких городках запада, сердце всегда оставалось на востоке.

Теперь, в тридцать три года, она по-прежнему пыталась получить приличное место в приличной газете. Но вместо этого до сих пор переставляла слова в «Ай-стрит обсервер», совсем как официантка, швыряющая тарелки перед посетителем придорожной забегаловки. Вот уже три года.

«Ай», как предпочитали именовать газету сотрудники и кое-кто из конкурентов, была скандальной желтой газетенкой, чуть поприличнее таблоида. Ее редакция размещалась на Ай-стрит, между Шестнадцатой и Семнадцатой улицами, в выходящем на Фаррагат-сквер здании из стекла и гранита, под бдительным взглядом адмирала Дэвида Плевать-на-Мины Фаррагата [8] Командующий флотом северян во время Гражданской войны. При сражении за залив Мобил, когда одно из судов северян подорвалось на мине, с криком: «Плевать на мины! Полный вперед!» — повел эскадру в бой. , во всей его бронзовой славе. «Обсервер», как называли ее все остальные, действительно была ежедневной, претендующей на звание серьезной газетой с сердцем таблоида, отпрыск-мутант еженедельной альтернативной газеты и местного психа миллионера, помешанного на «Гражданине Кейне», но с тех пор благополучно скончавшегося.

Пробиться на самый верх газете не светило. Вашингтонцы с угнетающей лояльностью держались проверенной временем «Вашингтон пост». «Вашингтон таймс» тянула вправо, тратя бездонные золотые запасы мунитов [9] Имеются в виду члены секты Церкви объединения Myна. , словно газетную бумагу. «Ай», не имевшая политических пристрастий, кроме весьма расплывчатого: «Выбросить мерзавцев ко всем чертям», выживала только благодаря присутствию духа несчастных сотрудников.

Самой популярной рубрикой газеты была «Ежедневные пробки», саркастический и точный прогноз уличного движения округа, который публиковался на первой странице, на самом видном месте. Новый издатель был убежден, что единственно важным предметом новостей в Вашингтоне может стать состояние дорог, парад, окольный путь или демонстрация, превращающие утреннее или вечернее путешествие на работу и с работы в чистый ад. Рубрики вроде «Ежедневных пробок» или «Преступлений против моды», к большой досаде Лейси, закрепляли за «Ай» своеобразную нишу на жестко конкурентном рынке прессы.

Но в городе, кишевшем безработными журналистами, хватавшимися за все, что подвернется, Лейси по крайней мере занимала реальную должность в настоящей газете, а не торчала в одной из сотен торговых ассоциаций, сочиняя ведомственные бюллетени или правила для служащих компании.

С другой стороны, приходилось писать о модах или о том, что сходило за моды в округе Колумбия. Ее утешало одно: посторонние считали это супершикарной работой.