Наталья Солнцева: Камасутра от Шивы

Они спали в одном номере, но на разных кроватях. На стене висело изображение богини Кали: худая длинноволосая женщина с голубой кожей и двумя парами рук. Язык ее торчит изо рта, с него капает кровь.

— Темная ипостась супруги Шивы, — представил ее Гор. — Сеет смерть и разрушение.

Иногда он позволял себе некоторые вольности, которые не переходили в настоящий интим. Гор словно дразнил Алю, выказывая ей то неподдельное восхищение, то обидное равнодушие. Она не роптала. В конце концов, за поездку платит он. Не хватало ей испортить человеку отпуск.

В ее голову закрадывались мысли, не гей ли он. Вдруг он предпочитает мужчин, а ее притащил с собой, чтобы не возбуждать слухи? Хотя где-где, а в Гоа дозволено все. Полная свобода нравов.

Когда Гор заговорил о трупе, Аля испугалась. По сути, она ничего о нем не знает. Он привез ее в чужую страну, за тысячи километров от Москвы. Отсюда ей самой не выбраться. У нее нет денег на билет даже до Бомбея.

— Я должен раздобыть труп, — заладил Гор. — Иначе ты не сможешь познать Шиву.

— Может, я как-нибудь обойдусь?

Аля засомневалась, надо ли ей «познавать Шиву» столь экстравагантным способом. Однако Гор был непреклонен.

— Я обещал сделать тебя истинной шиваиткой. Идем же!

На окраине селения Гор отыскал босых полуголых мужчин, которые, вероятно, ни разу в жизни не брились и не стриглись. Он подошел к ним и заговорил на ломаном английском. Аля напрасно прислушивалась, она ничего не сумела понять.

— Кто это?

— Местные садху, — объяснил он.

— Кто-кто?

— Странствующие аскеты.

Индусы безмятежно улыбались. Их лица раскрашены, тела покрывают рисунки, нанесенные яркой красной пастой, а ноги и руки вымазаны каким-то серым порошком. У одного из них висит на плече коробочка, куда он обмакнул палец и потянулся к Але. Она попятилась.

— Не бойся, — рассмеялся Гор. — Он хочет поставить тебе на лоб тилаку.

Гор подтолкнул ее вперед, а садху моментально коснулся пальцем ее лба. Аля вскрикнула.

— Красная метка, — молвил Гор. — Мне тоже не помешает.

Садху с удовольствием пометил его лоб и опустился в позу лотоса. На камнях лежал грязный потертый коврик, который служил садху подстилкой. Другие садху бродили неподалеку, охотно заговаривая с туристами.

— Что это за порошок? — спросила Аля, брезгливо уставившись на ноги аскетов. — Пыль?

— Сакральный пепел.

— Как ты сказал?

— Священный, относящийся к ритуалу или обряду, — объяснил Гор. — Обычно такой пепел остается после кремации умерших.

Аля почувствовала, как съеденный обед подступил к горлу. Ее затошнило. Но худшее ждало ее впереди.

— Они… они… мажутся трупным пеплом? — выдавила она.

— Тебе противно?

Аля судорожно сглотнула и схватилась за живот. Ее организм протестовал, а ум отказывался понимать здешние традиции.

— Это всего лишь пепел, — добавил Гор, беря ее под руку. — Успокойся. Садху делают так испокон веков. В Гоа этим никого не удивишь. Восточная экзотика, за которой сюда приезжают туристы со всего мира.

— Ужас… Я не могу смотреть на них. Уведи меня отсюда!

— Хорошо.

Гор пожал плечами и увлек ее к небольшому каменному зданию с черепичной крышей. На ступеньках пестро одетый человек продавал чай с молоком. Он зачерпывал ложкой мутную зеленоватую жидкость и разливал в пиалы.

— Выпей, тебе полегчает.

Алю чуть не вырвало. Она икнула и отвернулась. Гор медленно проглотил чай, наблюдая, как садху позируют туристам для фото. Это способ заработать немного денег.

— Идем…

— Куда? — нервно спросила Аля.

— За трупом, я же говорил.

От зноя ее легкое платье прилипло к телу, платок сбивался, и солнце пекло голову. Она молча, как сомнамбула, следовала за своим спутником, не разбирая дороги. По сторонам теснились убогие хижины, бродили тощие коровы, не похожие на привычных буренок. От дурноты у Али мутилось сознание.

Она опомнилась, когда увидела на каменном постаменте неподвижное тело, завернутое в красное покрывало и усыпанное гирляндами желтых цветов. Аля не сразу сообразила, что человек мертв.

— Почему у него красное лицо? — повернулась она к Гору.

— Сандаловая паста.

Аля потянула носом, сладковатый запах тлена мешался с ароматом цветов и сандала. Мертвеца со всех сторон обложили дровами. Его приготовили к кремации.

Рядом на таком же постаменте запылал костер, распространяя запах горелого мяса. Если бы не ветер, уносящий дым в сторону моря, находиться там без привычки было бы невозможно.