Наталья Солнцева - Камасутра от Шивы

— Боно… бонисты?

— Я тоже раньше о них не слышал. Прикольные чуваки! — в устах Гора молодежный сленг звучал так же естественно, как и философские сентенции. — Экстремалы! Они поклоняются обезьянкам бонобо, карликовым шимпанзе. Те водятся в Заире, откуда их развезли по свету. Зверушки устраивают такую «камасутру», закачаешься. Они постоянно заняты сексом — лесбийским, голубым, традиционным, извращенным, — во всяких позах и на любой вкус. У них не существует права собственности друг на друга. Поэтому обезьянки живут дружно, никогда не дерутся и не ссорятся. На это у них нет времени. Здесь у бонобо множество последователей.

— И ты — один из них?

— К сожалению, пока нет.

— Не удалось полностью избавиться от собственнических замашек?

— Угадала. Мне еще учиться и учиться.

Аля чуть не брякнула, что не заметила у него сильной тяги к сексу. Видимо, бонобо не слишком его впечатлили.

— Как зовут твою любовницу?

— Маша. Она моложе Тамары и слушается меня во всем. Мы познакомились на приеме: она моя пациентка. У нее было кожное заболевание.

— Надеюсь, не сифилис?

— Сифилис относится к венерическим болезням. А Маша пришла ко мне с банальной экземой, которая не поддавалась обычному лечению.

— Ты избавил ее от экземы, а она тебе отдалась? Женщины часто влюбляются в своих докторов.

— Да, — согласился Гор.

— Маша замужем?

— Она разведена. Жгучая брюнетка с очень соблазнительными формами.

— И ты всех любишь — ее, меня, жену?!

— Я человек с широким сердцем.

— Тебе все равно, что я чувствую? — вспылила Аля. — Ты нарочно говоришь мне это, чтобы разозлить, вывести из себя! Высечь искру! Так вот… все искры я растратила на других. Тебе не досталось. Огорчен?

Он молча пригладил волосы. Чертовски сексуальный жест. Красавцем Гора не назовешь, но смотреть на него — одно удовольствие.

— Теперь твоя очередь, — спокойно молвил он. — Исповедуйся.

— Я?

— Мы же договорились.

— Вообще-то я ничего не обещала…

— У тебя много скелетов в шкафу?

— Хватает, — насупилась она. — Тебе не обязательно знать о них.

— Так нечестно! Я перед тобой вывернулся наизнанку, а ты…

— Тебя никто не заставлял откровенничать.

— Ты давно никому не плакалась в жилетку, верно? Я готов стать этой жилеткой, подружкой, подушкой… Выложи мне все свои проблемы, как на духу. Тебе не с кем поделиться горем! Я вижу это по твоим глазам.

— Они лживы.

— Я не только гомеопат, но и психолог. Каждый хороший врач обязан быть психологом.

— Я не у тебя на приеме, — разозлилась Аля. — Не надо прикидываться, что видишь меня насквозь.

— Ты тщательно прячешь свои скелеты, а я предлагаю вытащить их на свет. Тебе станет легче.

Она поколебалась, но потом вздохнула и решилась. Гор прав, она давно носит в себе тяжкий груз.

— Я не была замужем. Ни разу. Собиралась, но так и не вышла. Причины объяснять?

— Как хочешь.

— У меня была любовь, но…

— Он выбрал другую?

— Поразительная догадливость.

— Подобные вещи случаются, — улыбнулся Гор. — Она любит его, а он любит ее подругу.

— У меня была вторая попытка заключить брак. И опять сорвалось.

— Жених сбежал из-под венца?

— Я его… убила…

Лицо Гора перекосилось. Он не успел натянуть маску и скрыть неприязненное удивление.

— Я не ослышался? Ты его — убила? Это правда?

— Чистая. Ты же сам настаивал.

В его взгляде появилось сомнение.

— Выходит, ты… сидела?

— Ага! Я зэчка со стажем! Что, не похожа? Зря ты со мной связался. Жалеешь, да? Гляди, кабы я и тебя не прикончила. Во сне, например… или на ночной прогулке. В полнолуние тяга к убийству обостряется…

— Да ладно! — не поверил Гор.

Он сидел и молча сжимал и разжимал кулаки. Вот так новость.

— Сдрейфил? — сухо рассмеялась Аля. — Шорты не намочил со страху, доктор? Не бойся! Я пошутила. Жениха я в самом деле убила, но срок мне не дали. Смягчающие обстоятельства, классный адвокат, ну и деньги, разумеется. Пришлось продать квартиру, переехать в меньшую. Зато я не угодила за решетку.

Гор был ошарашен, сражен. Он-то надеялся поразить Алю своими откровениями, но получилось наоборот. Вопросы, которые он собирался задать, застряли у него в горле…

Поездка в Прокудинку вызвала у Лаврова тягостное дежавю. Неужели прошлое не осталось в прошлом?