Линда Ховард: Ребенок Сары

— Роум?

Но ответа не было.

Проворно поднявшись, Сара потянулась за халатом и быстро накинула его. Подойдя к двери, она высматривала, в какой из комнат горит свет, но везде было темно. Потом вновь послышались глухие задыхающиеся всхлипы, и её обдало холодом — звук шёл из детской. Мисси задыхается!

Схватившись рукой за горло, Сара босиком полетела через пустынный холл к ребёнку, но в следующую секунду поняла, что это не Мисси. Она остановилась, прерывисто дыша. Роум?

Дверь детской была приоткрыта и Сара тихонько толкнула её, чтобы можно было заглянуть в комнату.

Роум стоял на коленях на полу, баюкая Мисси в своих руках. Он держал её, прижав к груди, издавая сдавленные, всхлипывающие звуки.

Сара почти простонала вслух. Она хотела подойти к нему, обнять и утешить его в горе, горе от потери детей, горе по ребёнку, которого он не хотел. Но это был личный момент познания — между дочерью и отцом. Сара бесшумно вернулась в спальню.

Она лежала тихо, вытирая слёзы, текущие по щекам. Прошло много времени, пока Роум вернулся в постель. Она могла сказать с уверенностью, что он лежит без сна, но не могла даже дотронуться до любимого. Он вёл жестокое сражение с чем-то внутри себя, и Сара была не в силах ему помочь.

Он ничего не сказал наутро, но в нём появилось спокойствие, и чувствовалась некая умиротворённость, которой раньше не было. Роум уехал в офис, и Сара одела Мисси, чтобы отправиться в магазин. Всё в этот день шло по обычному распорядку.

Дерек проводил в школе только полдня и после обеда появился в магазине. Ловко вытащил из переносной люльки Мисси и, подняв её, поцеловал в бархатные щёчки. Не переставая покачивать малышку, он посмотрел на Сару:

— У тебя всё налаживается? — спросил он.

— Да, думаю да, — ответила она, — как ты догадался?

— По твоему взгляду, — он улыбнулся с глубокой нежностью, — я знал, что он не сможет долго ей сопротивляться.

Возможно, Дерек обладал каким-то внутренним, шестым, чувством, думала Сара. Она смотрела, как он ходит по магазину, держа Мисси на своих сильных молодых руках. Разговаривает с ней, как будто та могла понимать каждое его слово и, показывает все ярко раскрашенные предметы, вызывающие её интерес. И вполне вероятно, Мисси его понимала. Макс сравнивал Дерека с архангелом. Возможно, он и не был в прямом смысле этого слова ангелом, но был явно осенён его прикосновением.

Сара ни на шаг не отступила от своего распорядка. Мисси крепко спала, когда Роум вернулся из офиса. Они, как всегда, поужинали, поговорили об обычных вещах. Она читала, пока он просматривал отчёты. А потом Сара стала готовиться ко сну, проверила, как там Мисси и, зевая, благодарно улеглась в постель. Роум вышел из ванны, вытирая свои широкие плечи:

— Вытри мне спину, — сказал он, кидая ей полотенце.

Он сел на кровать, и Сара протёрла полотенцем его спину, после чего быстро её поцеловала. Бросив полотенце на пол, он повернулся и толкнул её на подушки.

— Я не могу выразить, насколько сильно тебя люблю, — тихо произнёс он.

— А ты попробуй показать мне, — призывно сказала она.

Он засмеялся и наклонился, что бы с растущим голодом поцеловать Сару. Для неё эта ночь стала ночью сладострастной любви. Он сдерживался, удовлетворяя её снова и снова, прежде чем дать волю себе, а затем крепко прижимал её, пока она спала.

Мисси проснулась рано утром, требуя, что бы её покормили. Прежде чем Сара встала, Роум сбросил одеяло и поднялся на ноги.

— Оставайся здесь, — сказал он, — я принесу её сюда.

Через минуту Роум вернулся с беспокойным ребёнком в руках. Передавая Мисси Саре, он сказал:

— Ты ведь всё знаешь? Вчера ночью ты проснулась.

— Да, знаю, — казалось, любовь всего мира светилась в её глазах, когда она посмотрела на него.

— Ты должна ненавидеть меня, — резко сказал он, — за то, что я хотел сделать.

— Нет, никогда. Тебе было больно. Ты хотел защитить себя. Я понимаю.

Он смотрел на ребёнка, которого она кормила, и его жёсткое мрачное лицо осветилось вдруг такой нежностью, что у Сары всё внутри оборвалось. С необыкновенной ласковостью Роум тронул указательным пальцем щёчку Мисси.

— Она больше, чем я заслуживаю. Я получил второй шанс всё исправить, начать заново, правда?

Нет, не второй шанс — второе чудо. Он был мёртв душой, и любовь возродила его к жизни. Роум всегда будет носить шрамы, которые остались от потери любимых людей, но он может продолжать жить. Он снова мог смеяться, наслаждаться сменой времён года. Он мог наблюдать, как его ребёнок растёт, наслаждаться её смехом, её невинностью и восторгом, и отдавать всю свою любовь своему второму чуду.