Татьяна Корсакова - Волчья кровь

В кармане сердито завибрировал мобильник: наверняка Петя решил расставить все точки над «i». Ведь просила же, чтобы не звонил! Яся сунула руку в карман и отключила телефон. Еще не хватало, чтобы Леха догадался, что с помощью подаренной игрушки она активно поддерживает связь с внешним миром.

– Не, к стилистам тоже не потащат, – охранник мотнул башкой. – Сегодня к боссу на инструктаж.

Да, обрадовал! К боссу на инструктаж – это пострашнее стилистов и этикеток будет. Хотя любопытно, что за инструктаж такой…

По территории – так Леха с Санычем называли те сто гектаров земли, что окружали загородный дом Закревских, – передвигаться самостоятельно Ясе не то чтобы не разрешали, но не рекомендовали, наверное, переживали, что заблудится. Вот и сейчас от шахматного домика к хоромам благодетеля ее сопровождал Леха.

У дверей хозяйского кабинета он вытянулся по струнке и скомандовал:

– Ну, топай! Я тебя тут подожду.

Благодетель сидел за массивным, по всей вероятности антикварным, столом, барабаня пальцами по уже виденной Ясей кожаной папке с золотым тиснением.

– Добрый день, – вспомнив муштру этикетки, Яся растянула губы в вежливой улыбке.

– Здравствуй, Ярослава, присаживайся, – благодетель указал ей на кресло. – Вижу, занятия с Амалией Федоровной пошли тебе на пользу. Со столовыми приборами ты уже разобралась?

Яся вспомнила череду разнокалиберных ложек и вилок, батарею бокалов, стаканов и рюмочек и поморщилась.

– Надо думать, разобралась, – благодетель удовлетворенно кивнул. – Ну, думаю, что со всем остальным проблем возникнуть не должно. Вот тут, – он погладил папку, – твоя легенда. Ты понимаешь, что такое легенда?

– Ага, это как у шпионов: Алекс – Юстасу…

– Примерно так, но изящнее. С этой минуты ты – Ярослава Ерошина, дочь некогда известной балерины и советского диссидента, эмигрировавшего во Францию в начале восьмидесятых.

– Диссидента?… – Ну, некогда известная балерина – это еще куда ни шло, но вот папочку могли бы подобрать и попредставительнее.

– Твой отец – отпрыск и единственный наследник старинного дворянского рода, во Франции у него свой бизнес, – благодетель понимающе усмехнулся.

– Виноградники, я так понимаю? – предположила Яся.

– Виноградники в том числе.

– А я, стало быть, теперь графиня Ерошина?

– Стало быть. Но советую родословной не кичиться, вести себя скромно.

Графиня Ярослава Ерошина – недурственно звучит!

– А почему скромно?

– Потому что росла ты здесь, в России, и о существовании папы-миллионера узнала лишь несколько лет назад, после кончины матушки. Кстати, именно по этой банальной причине по-французски ты не говоришь.

– А образование у меня какое, если не секрет?

– Филологическое: и девушке подходит, и звучит красиво, и не поймешь, что с этой красотой делать. Ты как, Ярослава, согласна стать филологом?

– Может, лучше артисткой? Как-то поромантичнее будет.

– Романтики в твоей биографии и так достаточно, – отмахнулся благодетель. – Из грязи в князи, чем не романтика?!

И столько неприкрытой брезгливости прозвучало в его голосе, что Яся вдруг совершенно ясно осознала: нет у них с Закревским никакого джентльменского соглашения и относится он к ней вот именно как к грязи, а задушевные беседы ведет лишь в силу необходимости. Надо запомнить на будущее.

– С романтикой понятно, а как поступим с папой-графом? – спросила Яся, пряча злость за нахальной улыбкой. – Папу ведь как-то нужно будет демонстрировать широкой общественности.

– Нет. К величайшему нашему сожалению, папа тяжело болен и не покидает пределы своего замка. – Благодетель придвинул к Ясе глянцевый журнал. – А вот твое родовое гнездо мы широкой общественности уже продемонстрировали. Полюбуйся.

Да, что и говорить, родовое гнездо у нее было весьма уютное. Аккуратный и в этой своей аккуратности больше похожий на игрушечный замок. Увитые плющом каменные стены. Сияющий «Порше» у гостеприимно распахнутых кованых ворот. Повезло, одним словом.

– Ну как? – Благодетель вопросительно приподнял бровь.

– Впечатляет! – Яся закрыла журнал. – Не возражаете, я его с собой заберу, так сказать, для детального ознакомления?

– Конечно.

– А если захотят проверить? Ну, про папу?

– Пусть проверяют. Замок куплен мною в прошлом году, через третье лицо, разумеется. Проживает в нем вполне респектабельный, но в силу своей болезни очень необщительный месье. Охрана надежная, так что твоего так называемого папу папарацци не достанут ни при каких обстоятельствах.