Мерил Сойер - Слепой случай

Какой-то гость случайно задел ее локтем. Эйлис торопливо подхватила платье, чтобы не испортить его выплеснувшимся шампанским.

— Ради бога, простите мне мою неуклюжесть! — воскликнул долговязый мужчина. Он был рыж, лысоват, а светло-карие глаза его светились живостью и умом. Выхватив из кармана платок, он вытер ей руку.

— Я Чонси Беддингтон. С кем имею честь?

— Эйлис Маккензи.

— Не может быть! Ты самая Эйлис Маккензи?!

Эйлис заметила, как моментально исчезло выражение скуки на этом аристократическом лице. Она подтвердила его догадку, и он принялся заботливо обтирать уже совсем сухую руку, загораживая от нее Марка. При этом он без умолку расхваливал ее книгу, говоря, что перечитал ее три раза, причем с неослабевающим восторгом. Казалось, он готов весь вечер посвятить комплиментам в ее адрес. Ну как отмахнуться от человека, подарившего двадцать три экземпляра ее книги в твердом переплете своим друзьям? Притворяясь, что внимательно слушает его, Эйлис передвинулась так, чтобы видеть Марка. Теперь он стоял поодаль от других, и у Эйлис упало сердце: он держал под руку женщину потрясающей красоты — высокую, гибкую, с худощавой, почти мальчишеской фигурой топ-модели высочайшего класса. Черные как смоль волосы были гладко утянуты в узел по парижской моде. Умело наложенный грим подчеркивал высокие скулы и синеву глаз. Безупречно белую, видимо, незнакомую с солнечными лучами кожу прекрасно оттенял черный атлас длинного, до пола, платья, державшегося на одном плече, оставляя другое обнаженным. Судя по всему, туалет этот создал какой-нибудь прославленный модельер и стоил он бешеных денег. Все в этой женщине дышало элегантностью.

— Эйлис, вот вы где, с его светлостью! Я вижу, вы уже познакомились, — сказал подошедший Стивен.

Она стояла онемевшая, потрясенная, в то время как Стивен, подхватив ее под руку, обсуждал с Чонси Беддингтоном общих знакомых. Неудивительно, что Марк не позвонил ей. От такой-то красавицы. Эйлис припомнилась их ночь с Марком, и щеки ее вспыхнули под слоем грима. Видно, для него эта ночь была лишь эпизодом, он не придал ей того значения, какое придала она.

— Как это вам удалось, детка, а? — спросил Стивен, когда Чонси отошел.

— Что удалось? — удивилась Эйлис.

— Да что это с вами? Вы не слышали, что сказал его светлость?

— Нет, — призналась Эйлис. Его светлость? Значит, Чонси — герцог?

— Он пошел разыскивать Одри, чтобы просить ее посадить вас рядом, чтобы за столом вы были его дамой. Понимаете, какая это честь — быть дамой герцога Рестонского? — Эйлис лишь покачала головой. Сердце ее разрывалось от боли. — Это сразу выделит вас из числа гостей. К моменту, когда начнутся танцы, вы уже станете популярны. Крепитесь. Сегодняшнему вечеру предстоит многое изменить в вашей жизни.

Слава богу, Стивен увел ее теперь в другой угол подальше от Марка. Но хотя гостей в зале было больше сотни, Эйлис понимала, что избежать встречи с Марком ей не удастся. Стивен все продолжал знакомить ее с разными людьми, и Эйлис мучительно выдавливала из себя улыбку в ответ на поток банальностей, который они извергали. С безопасного места, уверенная, что Марк ее не видит, она наблюдала за ним и его потрясающей дамой, и грудь ее сжимала ревность. Марк и это восхитительное создание были, по-видимому, коротко знакомы. Рука Марка обвивала талию женщины с интимностью, от которой по спине Эйлис поползли мурашки.

Прежде чем подойти к их группе, женщина приостановилась. Соблазнительно алые губы шептали что-то на ухо Марку, в то время как рука ее с очень белыми ногтями поправляла прядь его волос. Марк смеялся, весело блестя светло-серыми глазами, и еще ласковее прижимал ее к себе.

В груди Эйлис ныла пустота. Но она заставляла себя держаться как ни в чем не бывало и улыбаться.

— Марк! Рад тебя видеть! — с широкой улыбкой воскликнул Стивен. — И Шармейн с тобой — очаровательна, как всегда! — Стивен по-хозяйски обнял Эйлис за талию. — Ты ведь помнишь Эйлис, Марк...

— Да... конечно. — Взгляд серых глаз был холодно-нейтрален и рассеян, словно Марк с трудом припоминал, где могли они встречаться.

Эйлис кивнула и улыбнулась.

— Шармейн, это моя новая звезда Эйлис Маккензи. Эйлис, это Шармейн Кроун.

— Привет, — равнодушно отозвалась Шармейн. Четкость дикции и интонация безошибочно изобличали в ней аристократку. Об этом же говорила ее невозмутимость и спокойная самоуверенность. Несомненно, предков своих Шармейн могла проследить до седьмого колена, а то и дальше.