Энн Стюарт - Надменный любовник

Он был прав, она безумно устала.

— Я ненавижу вас, — пробормотала она, подчиняясь ему, покорно лежа в его объятиях.

— Знаю, золотко, — сказал Глэншил. — К утру у тебя будет еще больше оснований для этого.

— С утра вы будете в Ньюгейтской тюрьме. — Она хотела произнести это с угрозой, но не удержалась от зевка, и это, конечно, ослабило эффект.

«Ну и ну», — подумала Джессамин. Она не могла подвинуться ближе к нему, не могла расслабиться в плену его рук, не могла довериться ему. Он похитил ее, она ненавидела его, она…

Она спала.

Ночь необычайно подходила для грабежа. Алистэйр запрокинул голову, вглядываясь в чистое темное небо, и вдохнул свежий осенний воздух. Грозные тучи уже рассеялись, тоненький месяц исчез за горизонтом. Сквозь черный бархат неба просвечивали серебряные звезды.

«Как гроздь крошечных сверкающих бриллиантов», — подумал Алистэйр. Какая досада, что у тех, кого он грабит, такой отвратительный вкус.

— Где мы? — спросила Джессамин.

Он повернулся и посмотрел на нее. Никодемус высадил их из экипажа около извозчичьего двора, примыкающего к Керзон-стрит. Было тихо, и если кто-нибудь из ночных сторожей и бодрствовал, то, во всяком случае, их не было видно.

Джессамин выглядела прелестно. Мужская одежда шла ей — было даже что-то возбуждающее в том, как панталоны сидели на ее длинных ногах, как ее грудь приподнимала рубашку. Но Алистэйра она возбуждала независимо от того, что было на ней надето.

— В Лондоне, — произнес он.

— Понятно.

Казалось, Джессамин совсем не волновало, куда он ее привез. Мужественная девочка! Учитывая то, что ей пришлось пережить, она выглядела почти спокойной. На самом деле Джессамин похитили, почти совратили, ей угрожали, в нее даже стреляли. И у нее все же еще хватало храбрости, чтобы сердиться.

— Сейчас ты поможешь мне ограбить вот тот дом, — сказал он, указывая на недавно построенное здание, скорее помпезное, чем красивое.

— Вы не заставите меня сделать это, — воскликнула Джессамин. — Я побегу и буду громко кричать.

— Я догоню тебя до того, как ты успеешь даже пискнуть. И буду не в самом лучшем настроении, — ответил Глэншил как можно более ласково.

Даже в темноте он видел, как она побледнела.

— Почему вы уверены, что я не смогу привлечь к нам внимание?

— Потому, что ты прекрасно знаешь, что никто не поверит той неразберихе, которую ты будешь нести. Меня будут судить все члены палаты лордов, а потом торжественно повесят. Тебя же просто отволокут к ближайшему фонарному столбу и повесят прямо там. Ты же сама знаешь, что так оно и будет.

— Я знаю. — Джессамин дрожала.

— Ты зашла так далеко, что…

— Я не хотела!

— Тебе придется смириться с судьбой. Самое мудрое решение — пойти вместе со мной. Я весьма опытный вор, дорогая. Не успеешь оглянуться, как мы уже выберемся из этого чертова дома. Никодемус встретит нас, и мы вернемся в Кент еще до рассвета, так что никто не заметит нашего исчезновения.

— Зачем вы это делаете?

— Теперь ты уже не сможешь с помощью своих проклятых карт получать сведения обо мне. Если меня поймают, я расскажу о моем очаровательном сообщнике, который вместе со мной ограбил этой ночью дом Юстаса Винтерса.

— Это же дом Эрминтруд! — Джесс тихо вскрикнула от ужаса.

— Кто, как не она, заслуживает нашего визита? Фредди Арбатнот брякнул как-то, что у нее есть парочка на редкость отвратительных бриллиантов. Я думаю, будет вполне справедливо позаимствовать их у нее. Тебе так не кажется?

— Никто не заслуживает того, чтобы его грабили.

— Ну прямо маленькая ханжа, — пробормотал Глэншил. — Но все-таки, признайся, если кто-нибудь и заслуживал бы этого, то в первую очередь Эрминтруд.

— Я ничего не признаю.

— Но ты все равно поможешь мне. Поскольку другого выхода у тебя нет.

— Чтоб вы в аду горели! — свирепо прошипела Джессамин.

Алистэйр разглядывал каштановый водопад ее распущенных волос. Конечно, так отправляться опасно. Он закрутил ее волосы на затылке и нахлобучил на нее свою шляпу. Его же темные волосы не привлекали внимания.

Джессамин спокойно позволила ему прикоснуться к ней. Глэншил опустил руки и на шаг отошел от нее, оценивая свою работу.

— Ну же, идем, любовь моя. Чем быстрее мы посвятим тебя в преступную жизнь, тем быстрее ты доберешься сегодня до кровати.

— Этого-то я и боюсь, — прошептала она, но послушно пошла вслед за ним.

— Можешь считать, что тебе выпала великая честь. — Он вел ее по боковым проулкам между домами к тяжелым железным воротам, преграждающим вход во владение. — Место, удачное для ограбления во всех отношениях. Может, попробуешь угадать почему?