Энн Стюарт - Надменный любовник

Изольда уставилась на него со зловещей гримасой.

— Вы опять шалите, Алистэйр, — проворчала она, от ее игривых интонаций у него по спине поползли мурашки. — Не можете придумать ничего лучше, чем путаться с девушкой из приличной семьи?

— Я думал, она цыганка, — протянул он.

— Вы прекрасно знаете, что нет. Она простая, скромная девушка из английской семьи, ее отец, никудышный человек, разорился.

— Я так и понял.

Изольда кивнула:

— Она что, говорила вам об этом?

— Конечно, нет. Я могу узнать об этом из других источников, Изольда, так же, как и вы. Я отлично осведомлен о происхождении мисс Мэйтланд.

— В таком случае вы полный дурак, если тратите на нее время.

— Я это прекрасно понимаю. Я просто не рассуждал. Она слишком прелестна, чтобы я мог пройти мимо. Вы же знаете, я никогда не могу противостоять подобному вызову.

— Глупый мальчишка! Опыт всегда предпочтительнее неумелости. — Она закатила глаза в неуклюжей попытке к заигрыванию.

У Алистэйра не было никакого настроения флиртовать. Теперь, когда он получил представление о Джессамин, ему уже не нужно было рассчитывать на леди Пламворфи, но чувство здравого смысла подсказывало ему, что Изольда может быть опасным врагом.

— Подумайте, Изольда, — сказал он, — если бы у вас был выбор между престарелым повесой, таким как Кастлетон, и молодым неискушенным созданием, таким как Калдервуд, понятно, кого вы предпочтете. Вам также нравится вызов, как и мне.

— Я полагаю, — вздохнув, сказала она. — Все же, Алистэйр, вы всегда уворачиваетесь.

— Этим-то я и интересен, — пробурчал он, направляясь к двери. — Простите, если я позволил себе лишнее, миледи.

Изольда тяжело опустилась в кресло, решительно сделав своей пухлой ручкой знак, чтобы он удалился. На ее толстом мизинце был один исключительной красоты изумруд, и Алистэйр подумал, а не нарушить ли ему неписаные законы Кота и нанести повторный визит одной из своих жертв. Если кто этого и заслуживал, то Изольда.

— Уходите, уходите, — капризно сказала она. — Но сначала скажите, что вы собираетесь делать с этой девчонкой?

— Соблазнить и бросить, конечно. Вы ждали чего-нибудь другого?

— У вас злое сердце, Алистэйр. Мне всегда это в вас нравилось. Вы напоминаете мне меня саму.

Алистэйр выдавил слабую улыбку, весьма похожую на циничную усмешку:

— Вы мне льстите, Изольда. По этой части с вами никто не сравнится.

Уходя, он услышал ее смех.

Другая, более слабая и ранимая, уже разревелась бы, думала Джессамин, торопливо идя по улицам, окутанным сумерками. Да, возможно, другая девушка, менее уверенная в своей судьбе, была бы разбита, потрясена, растерянна. Но не Джессамин.

— У тебя редкий талант, — говорила ей Марилла много лет назад. — Ты видишь карты лучше всех, кого я когда-либо встречала. Но за это надо платить. Чтобы сохранить этот талант, ты должна оставаться чистой. Нетронутой, неоскверненной мужскими руками. Ты никогда не выйдешь замуж, рядом с тобой никогда не будет мужчины. Если ты нарушишь это, твой талант пропадет, и карты станут для тебя всего лишь красивыми картинками. Если мужчина прикоснется к тебе, поцелует тебя, если он окажется у тебя между ног, то считай, что я тебя ничему не учила. Ты должна выбрать, любовь моя, и ты должна хорошо все обдумать, потому что пути назад уже не будет.

И Джессамин Мэйтланд, в нежном возрасте одиннадцати лет, когда мужчины были для нее не более чем докучливыми существами, а акт совокупления казался ей просто отвратительным, дала свое согласие без всяких раздумий.

Сейчас она была вдвойне рада, что сделала этот выбор. Тщательно кутаясь в шаль, девушка невольно дотронулась до губ. Никто никогда так не волновал ее! Его губы, горячие, сильные, влажные, проникновение его языка — она содрогнулась от воспоминаний. Его руки, тоже сильные, с длинными, тонкими пальцами, которые держали ее в плену… У нее будут синяки, она была уверена в этом. Он — чудовище, извращенный, трусливый негодяй…

Она вдруг поняла, что касается пальцами губ. С отвращением она отдернула руку, подняла голову и зашагала вперед по людной улице.

Теперь, когда у нее было время над этим задуматься, она решила, что это было не так уж противно. Она осознала, почему многие женщины не против этих назойливых мужчин. Почему некоторые из них даже приветствуют эти томные приставания.

Но не Джессамин. Она выбрала одинокую постель и будет спать в ней. А милорд найдет себе какую-нибудь другую девушку и будет с ней играть в кошки-мышки.