Единственным звуком, долетавшим сюда, был густой колокольный звон, сзывающий монахов на вечернюю молитву. Здравый смысл подсказывал Джулиане, что ей стоит присоединиться к ним, но страшная усталость, сковавшая члены, молила остаться в постели и не двигаться. К тому же Николас ведь сказал, что он проведет всю ночь в молитвах. Одна только мысль о том, что ей придется обращаться к Богу в то время, как шут будет смотреть на нее своими странными, колдовскими глазами, вызывала в ней панику.
А она нисколько не сомневалась в том, что Николас будет смотреть на нее, просто потому, что знает — это ее тревожит. На самом деле, он был очень странным созданием. Его присутствие действовало на нее так раздражающе, что ей некогда было подумать или погоревать о своей печальной судьбе. Ее мирная, спокойная жизнь внезапно рассыпалась на куски, а у нее нет ни минутки, чтобы поплакать об этом. Впрочем, это, конечно, только к лучшему. Еще ребенком Джулиана хорошо усвоила, что рыдания и сетования на судьбу не приносят ничего, кроме головной боли да помятого, распухшего лица.
Ужин ей принес брат Бэрт. Еда была совсем простая: сыр, темный хлеб и медовый эль. Но при виде ее Джулиана поняла, что проголодалась.
— Поешьте, дитя мое, — сказал монах. — Мне велели принести тарелки обратно в трапезную, когда вы поедите, а наш добрый настоятель не любит, когда его приказы не выполняются. Если вы хотите, я подожду снаружи.
— Прошу вас, составьте мне компанию. Могу ли я вам предложить что-нибудь…
— Я уже поел, миледи. К тому же настоятель постоянно упрекает меня за то, что я ем слишком много.
И хотя впечатляющие размеры живота брата Бэрта не позволяли оспорить подобное утверждение, все же Джулиане не понравилось, что кто-то может так обижать доброго старика.
— Мне говорили, — сказала она, протягивая брату Бэрту ломоть хлеба, — что настоятель поедет завтра с нами в замок Фортэм.
— Да, миледи. И я тоже, чтобы помогать ему.
Ни в тоне, ни в словах монаха не было и намека на какое-нибудь недовольство, и все же Джулиана не могла избавиться от ощущения, что настоятель не был любим здесь, в своей обители.
— Он ведь хороший человек? — спросила она, разламывая следующий большой ломоть хлеба.
— Кто я такой, чтобы судить… Настоятель — человек высших принципов. Помогать ему — огромная честь для меня, о которой я никогда не осмеливался мечтать.
«И без которой охотно бы обошелся», — подумала Джулиана. Похоже, дела обстояли даже хуже, чем она думала.
— А что это за аббатство, брат Бэрт? — спросила она, переводя разговор на другую тему. — Я-то думала, что знаю все святые места на расстоянии одного дня пути от Монкрифа.
— У нас очень маленький и очень бедный орден, миледи, хотя у нашего настоятеля большие планы. Это аббатство Святой Евгелины, Повелительницы драконов.
— Святой Евгелины? Не помню такую, — призналась Джулиана. — А она и в самом деле повелевала драконами?
— Только после того, как была проглочена одним из них. Это было одно из благословенных святых чудес!
— Аминь, — благочестивым тоном сказала она, не открывая монаху своих сомнений по поводу существования драконов.
— Но сегодня никто не относится с должным почтением к старым святым. Евгелина жила еще в римские времена, а теперь люди охотно забывают свое прошлое и своих святых предков. Они предпочитают современных святых. Мы делаем все, что только в наших силах, чтобы сохранить ее священную память для нас и наших потомков. Настоятель посвятил жизнь тому, чтобы сделать аббатство Святой Евгелины местом паломничества и поклонения.
— Да пошлет Господь ему успех в его святом деле, — пробормотала Джулиана, думая о том, как амбиции настоятеля позволили ему все же найти время, чтобы надолго отправиться в замок Фортэм. Собственно, это тоже было не ее дело, и лучше ей все-таки сдерживать свое неуместное любопытство, которое однажды не доведет ее до добра.
— С нашим настоятелем совсем нетрудно иметь дело, миледи, — между тем сказал брат Бэрт. — Только будьте почтительны и молчите, тогда он может вообще вас не заметить.
— Так будет лучше?
— Да, миледи, — ответил брат Бэрт, глядя прямо в глаза Джулиане.
Больше он ничего не сказал, а она была достаточно умна, чтобы не спрашивать. Ее ясно предупредили, чего же еще? К тому времени, как брат Бэрт ее покинул, усталость и волнение окончательно взяли верх, и Джулиана прилегла.
В келье было темно, всего одна высокая свеча горела на столе. Джулиана смотрела на каменные стены, окружающие ее, на резкие дрожащие тени, отбрасываемые на них колеблющимся огоньком свечи. Она думала о том, что если впечатление, которое у нее сложилось о настоятеле, хотя бы приблизительно соответствует действительности, то ей предстоит провести в замке Фортэм гораздо менее приятные дни, чем она себе представляла. И так уже плохо, что ее отправили назад к матери. Но теперь ей еще придется мириться с присутствием властного священника и сумасшедшего шута.
Читать дальше