Брэд Паркс - Ближе, чем ты думаешь

— Не то чтобы сказал. Он был слишком зол, так что нашу дискуссию вскоре пришлось прекратить. Потом я вернулся домой; затем состоялся разговор с вами, и вы рассказали мне о том, как были обнаружены наркотики Муки Майерса, которые, как выяснилось, исчезли из ячейки для хранения вещдоков.

— И какой вывод мы можем сделать из всего этого?

— Ну, на мой взгляд, совершенно очевидно, что пропавшие наркотики, снабженные той же торговой маркой, и были обнаружены в моем доме. Наверняка кто-то похитил их оттуда, где они хранились.

— И кто, по-вашему, мог это сделать?

Тон Бена — откровенный и ровный — не изменился.

— Я не знаю.

Эми Кайе тоже не знала.

Но когда Бен Баррик довел свои убийственные показания до конца, она поняла, что способ узнать об этом все-таки есть.

Начнем с того, что теперь казалось ясным: пропавшие наркотики из хранилища вещественных доказательств на самом деле были теми же наркотиками, которые были найдены в доме Мелани Баррик. То, что раньше со стороны защиты казалось стрельбой наугад, в итоге вылилось в непререкаемую истину. Показания Бена Баррика были безупречны, ей пришлось в этом убедиться.

Не то чтобы это означало, что его жена была невиновна. Просто тут был замешан кто-то еще. И каким же шоком стало для Эми то, что, по всей видимости, это был тот самый тип, которого она безуспешно пыталась поймать уже три года.

В ее понимании никаких расхождений не было: сотрудник шерифа округа Огаста, насиловавший женщин в округе Огаста, — причем только в округе Огаста — нашел способ украсть наркотики из хранилища улик.

Защита пыталась убедить судью, что некий представитель закона подбросил наркотики в дом Мелани Баррик, а затем сделал ноги. В голове Эми все это как-то не вязалось. Что мог этот гипотетический представитель получить с того? Да ровным счетом ничего.

Нет, он скорее всего хотел обратить в наличные то, что похитил. Понимая, что самостоятельно продавать наркотики он не может, разве не допустимо, что он искал какого-то посредника? Он был хорошо знаком с Мелани Баррик, причем следил за ней несколько недель, прежде чем изнасиловать. Он ведь наверняка понимал, что она из тех людей, которые с наименьшей вероятностью могут привлечь внимание правоохранительных органов. Образованная белая женщина. Мать.

И, по всей видимости, он понял это так же, как и Эми, решившая, что может найти повод для обвинения Баррик, если покопается в ее финансовых документах — она находилась на грани разорения. А потому должна пребывать в отчаянии.

К тому же она никак не была связана с этим так называемым законником. Это делало ее идеальной соучастницей.

Но почему Мелани Баррик стала вести общие дела с человеком, который ее изнасиловал?

А все просто. Она не знала, что это был тот самый тип.

Давайте отмотаем назад. Мелани Баррик направо и налево продает наркоту, наш законник у нее в доле. Каждый зарабатывает по-своему. Потом появляется Ричард Кодури, наркоман со стажем, который докладывает Скипу Кемпе, с которым работал и раньше, о том, что происходит. Кемпе проводит тщательное расследование и находит все доказательства, необходимые для предъявления обвинения Мелани Баррик.

По всем статьям выходило, что Кемпе — не тот парень. Так Эми и думала.

Но продолжим-ка. Баррик обратилась к своему партнеру за помощью. Он понимал, что если все выйдет наружу, то ему придется гораздо хуже, чем самой Баррик. Заместителю шерифа, занимающемуся наркоторговлей, будет предъявлено обвинение в служебном проступке, по которому он может получить до восьми лет, если судья найдет необходимые взаимосвязи.

Поэтому наш законник — тот, кому принадлежала игрек-хромосома, столь ярко нарисовавшаяся под микроскопом государственной лаборатории — и убил Кодури. Это объясняет тот удивительный факт, что отпечаток, найденный в комнате 307 отеля «Говард Джонсон», совпадает с отпечатком, оставленным человеком, изнасиловавшим Лилли Притчетт.

В этом и заключалась его главная ошибка: он оставил отпечаток пальца. Каждый представитель шерифа, выезжающий на место преступления, проходил определенную регистрацию, частью которой являлось именно снятие отпечатков на случай, чтобы не спутать их с отпечатками вероятных подозреваемых — Эми знала, что подобной процедуре подвергаются все. Почему Джастин Херцог не нашел совпадений, когда проверял результаты в первый раз? А потому, что хранил отпечатки пальцев детективов в отдельной базе данных.