Джон Дуглас - Убийца сидит напротив - как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков

- Такие, как я, внимательно за всем наблюдают. Ладно, вот этим я нравлюсь, а остальное им до лампочки. Ну а вот с этими типами стоит держать ухо востро.

Он знал, какую сторону коридора данного отделения обслуживает старшая медсестра, а какую младшая, и пре­красно понимал, что последняя будет просить его о помощи чаще.

Можно сказать, что Дональд и сам стал профайлером.

- Выходишь на работу в больницу и приглядываешься к людям. Ходишь по их любимым забегаловкам, все та­кое. Смотришь, какую униформу они носят, как работают, как отдыхают. Они же переодеваются, когда приходят. Се­чешь за этим и соображаешь, какие у них тут униформы. Если нескольких цветов - прекрасно! Это значит, можно нацепить любую, и ходи, где хочешь. А цветов разных может быть пять или шесть. Да я и сегодня смогу пройти ку­да хочу в любой больнице. Дайте только мне денек присмотреться.

Как я понимаю, он имел в виду, что во многих больницах разным специалистам положены разные цвета и/или виды униформы, так что можно сойти за любого, если знаешь, какую именно надеть.

- Уверен, сможете, - поддакнул я.

- И типа: «Привет, как дела?» Ну, понятно типа: «Опаньки, а эта штука у нас где?» Или: «Слушай, а что-то я та­кого-то сегодня не видел?» А они тебе: «А, такты, значит, вот откуда». Им все равно, о ком ты: Смитах, джонсах и так далее.

- Потому что вы с ними запанибрата?

- Сойти за своего чисто на разговоре надо суметь.

- То есть, работая в больнице, вы были в зоне комфорта.

Практически у каждого маньяка есть своя зона комфорта. Это может быть какая-то местность неподалеку от дома или же хорошо знакомая. Это может быть межличностная зона. Например, Джозефу Кондро было комфортно с дочерями его друзей. Ею может быть и какая-то конкретная среда. Для Харви ею стали больницы. Он знал, что там ему обеспечен нескончаемый поток беззащитных жертв.

Уязвимости систем безопасности учреждений здравоохранения выглядят особенно ярко в свете того, что по­добных Дональду в них хватает. И до Харви, и после него в системе здравоохранения работали убийцы, нацелен­ные на тех, кто от них зависел и доверял им. Рекордное число медицинских убийств совершил не санитар и не фельдшер, а врач - доктор Гарольд «Фред» Шипман из английского города Манчестер. Мужчина примечателен и другим. По сравнению с описанными выше случаями у него были иные мотивы, и вдобавок большая часть его пре­ступлений была совершена вне больничных стен.

Шипман родился в Ноттингеме 14 января 1946 года в семье рабочих. Деспотичная мать, у которой он был лю­бимым ребенком, привила ему чувство превосходства над окружающими. Гарольд заинтересовался медициной в подростковом возрасте, когда помогал ухаживать за заболевшей раком легких матерью. Спустя два года после ее смерти убитый горем Шипман поступил на медицинский факультет Лидского университета. В возрасте 19 лет он женился на девушке по имени Примроуз, которая была на два года младше и уже беременна их первенцем.

После окончания медицинского факультета и интернатуры Шипман работал участковым врачом поликлиники в городе Тодморден. Все шло хорошо, пока он не начал злоупотреблять опиоидным обезболивающим и подделывать рецепты на него. После разоблачения Гарольд прошел курс лечения от наркозависимости, выплатил штраф за под­делку рецептов и устроился в поликлинику города Хайд. Там мужчина проработал в течение почти двух десятиле­тий и приобрел репутацию трудолюбивого и преданного своем делу врача, пользующегося уважением и доверием пациентов. В 1993 году он открыл в Хайде собственную практику.

Владелец местного похоронного бюро обратил внимание на несколько повышенный уровень смертности паци­ентов Шипмана, причем все они, как ему показалось, умирали полностью одетыми и в сидячем или полулежачем положении. Он обратился к самому врачу, который заверил его в отсутствии причин для беспокойства. Заметив по­хожую закономерность, одна из коллег Гарольда известила о ней местного коронера, который в свою очередь сооб­щил обо всем полиции. Проведенное ей секретное расследование оказалось безрезультатным.

Было похоже, что основной контингент его пациентов состоял из пожилых и престарелых женщин, которым нра­вилось, что он обычно посещал их на дому.

Каждого из таких врачей-убийц губит единственный случай: это может быть допущенная в спешке оплошность, неожиданность вроде предписанной аутопсии или же настойчивость человека, который видит, что что-то не так.