Джон Дуглас - Убийца сидит напротив - как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков

Угрозами и манипулированием можно без особого труда заставить ребенка молчать о фактах сексуальных над­ругательств над ним. Однако, достигнув определенного возраста, психологически сильные дети сопротивляются или сообщают об этом. Харви, уже достаточно повзрослевший для того, чтобы отвечать отказом на сексуальные домогательства, этого не делал. К этому времени он сообразил, что может манипулировать своими дядей и сосе­дом, и вымогал у обоих, что хотел. Позднее признавался, что ему нравилось получать от соседа деньги. Наконец, в шестнадцатилетнем возрасте, примерно одновременно с получением аттестата зрелости, Дональд впервые в жиз­ни совершил половой акт по обоюдному согласию. На следующий год он вступил в непостоянную связь с другим мужчиной, продолжавшуюся примерно пятнадцать лет.

Харви переехал из наскучившего ему родного городка в Цинциннати и устроился на одну из местных фабрик. Но дела у фабрики пошли плохо, и его сократили. Спустя несколько дней ему позвонила мать и попросила наве­стить деда, лежавшего в католической больнице Мэримаунт неподалеку от Бунвилла. Сидевший без работы Харви

охотно согласился.

Дональд проводил в больнице огромное количество времени и быстро снискал расположение монахинь, рабо­тавших в ней медсестрами и администраторами. В дальнейшем он еще не раз использовал свой врожденный дар очаровывать и заводить дружбу с окружающими, в том числе и с коллегами по работе. Мужчина умел показать себя отзывчивым молодым человеком, которому всегда близки интересы других. Одна из монахинь поинтересовалась, не хочет ли он поработать в больнице. Харви с радостью согласился: ему была нужна работа и не очень хотелось снова попасть на какой-нибудь завод. Опыта в медицинском обслуживании у него не было, но Дональд прилежно и ответственно мыл больных, убирался в их палатах, менял судна, возил пациентов по больнице, ставил капельни­цы, раздавал лекарства и выполнял множество других обязанностей. Работал Харви с удовольствием, а персонал больницы относился к нему с симпатией и ценил за готовность помочь.

Вечером 30 мая 1970 года восемнадцатилетний санитар зашел в палат/ к перенесшему инсульт 88-летнему Ло­гану Эвансу. Ходившая за больным монахиня сказала Харви, что его нужно обмыть и заново вставить трубку ка­пельницы.

Приподняв простыню, Харви увидел, что Эванс испражнился на собственную рук/. Когда он наклонился к паци­енту, тот вымазал его лицо запачканной простыней. Взбешенный Дональд придавил лицо Эванса подушкой в голу­бой пластиковой наволочке. «Это стало последней каплей. Я просто сорвался. Пришел помочь человеку, а он мне в лицо этой простыней...» - вспоминал убийца впоследствии.

Продолжая держать подушку, Харви слушал через стетоскоп, как затихает сердцебиение Эванса. Когда оно прекратилось, он выбросил наволочку, обмыл труп, сменил постельное белье, переодел Эванса в чистый больнич­ный халат и принял душ. После чего вышел из палаты и сообщил дежурной медсестре, что пациент, видимо, умер.

Скончавшегося отвезли в похоронное бюро, и, по словам Харви, «никто ни в чем не усомнился».

Вне зависимости от обстоятельств этого убийства, с точки зрения правоохранительной системы, это, навер­ное, худшее, что могло произойти, поскольку так создается возможность для превращения убийцы в серийного. Как только свежеиспеченный преступник понимает, что вышел сухим из воды, он укрепляется в ощущении своего могу­щества и приступает к внутреннему мифотворчеству уверяет себя в том, что умнее полицейских, да и вообще всех вокруг.

Яркими примерами были Деннис Рейдер и Дэвид Берковиц. Оба не блистали умом, но при этом считали свои безнаказанные злодеяния свидетельством интеллектуального превосходства над тупыми полицейскими. Так же, как и обычным людям, серийным убийцам бывает свойственно принимать обычное везение за доказательство собственной ловкости. Следует признать, что везение часто играет ключевую роль в быстром выявлении подозре­ваемых и задержании преступников.

После того как Берковицу сошли с рук несколько совершенных им убийств, он стал считать себя мэтром. Его преступления были в центре внимания прессы, а в опергруппе по его поимке работало около сотни сотрудников. Дэвид решил, что все это говорит о его выдающемся мастерстве, и адресовал главе следственной группы капитану Джозефу Борелли (впоследствии ставшему главой следствия полицейского управления Нью-Йорка) полуграмотное послание. В нем преступник именовал себя «Сыном Сэма», в царственной манере обращался «к народу Куинса» и подписался как «Ваш в человекоубийстве, господин Чудовище».