Рик Рид - Одержимый

Это длилось несколько минут. Они кончили вместе. Стоны экстаза взметнулись и растаяли в серебристой полутьме комнаты. Энн впилась ногтями в ягодицы Джо, заставляя его проникнуть в нее как можно глубже. Некоторое время он лежал на ней, затем поднял ее и понес в спальню. Там, постепенно успокаиваясь, они замерли в объятиях друг друга, а минут через двадцать Энн легла на него, и они вновь слились воедино.

После этого, положив на него руку и чувствуя, что он расслабился, Энн прошептала:

— Джо... Зачем тебе эти газетные вырезки?

Она была так близко от него, что уловила, как он на мгновение затаил дыхание. Нет, подумала она, не надо, я не хочу ничего разрушать сейчас...

— Какие вырезки? — Его голос дрогнул, очевидно, он не сумел скрыть волнение.

Энн улыбнулась, пытаясь показать, что, в общем-то, ей все это безразлично и спросила она просто так. Но на душе сразу стало неспокойно.

— Да те, на твоем письменном столе. Обо всех этих убийствах. Ты что, книгу собрался писать?

Джо вздохнул с явным облегчением, засмеялся.

— Да что ты, какую там книгу! Просто эта кровавая чепуха щекочет мне нервы. Понимаешь, в работе я порой чувствую себя скованным, и мне кажется, что подобный материал может пригодиться для более ходовой рекламы. Как ты думаешь?

Энн была более талантливой актрисой, чем он. Она взглянула на него, улыбнулась и сказала:

— Да, наверное, ты прав.

Вскоре она почувствовала, что Джо спит, — дыхание его стало спокойным и равномерным. Она тоже успокоилась. Возможно, он действительно использует страшные истории как материал для рекламы. Для чего еще хранить эти вырезки?

Ей очень хотелось верить в это, и она поверила.

Убедившись, что Энн спит, Джо поднялся с постели, отправился в кабинет и как можно тише закрыл за собой дверь. Он сел в кресло, закрыл лицо руками и заплакал.

Почему? — спрашивал он себя снова и снова. Почему он убил всех этих женщин? Убивал и абсолютно ничего не чувствовал... Как он мог?.. Если Энн все узнает... Нет, он не хочет, не должен потерять ее любовь.

Без Энн жизнь утратит смысл.

Немного успокоившись, Джо высморкался, подошел к столу и вынул коробку из-под обуви, в которой лежали газетные вырезки. Как неосторожно, подумал он, как неосмотрительно было держать их здесь, чуть ли не на виду. Он начал рвать их и совать обрывки в мусорную корзину. Подобной глупости он никогда больше не совершит!

Джо постоял немного у окна и дал себе клятву, что больше никогда никого не убьет. Он не может вернуть жизнь тем, у кого ее отнял, но впредь ни у кого не отнимет жизни... и... его никогда не поймают.

Тут же мелькнула мысль о зажигалке. И как это он ухитрился потерять ее! Ее необходимо вернуть. Как это сделать, пока не ясно, зато ясно — когда: завтра и ни днем позже! Риск разоблачения слишком велик. Вернуть зажигалку и затем... поставить на всем крест. Никогда больше.

Джо придвинул к себе стоявший на столе календарь и обвел красным карандашом дату, когда он убил Мэгги Мазурски. Красный цвет будет служить напоминанием, горячим прикосновением к его боли... Он никогда не должен забывать об этом. Эта боль излечит его болезнь, и тогда Энн останется с ним. Пусть болит, чем больше — тем лучше.

...А эта женщина... последняя его жертва... была беременной...

Утром Джо вновь отправился в Бервин. Хоть бы Господь надоумил его, как вернуть потерянное и не потерять самое дорогое, что он имеет в жизни.

Первое, что заметил Джо, проснувшись на следующее утро, был яркий свет, бивший сквозь фирменные леволорские шторы. Он поднялся, подошел к окну и раздернул шторы. Какая ослепительная белизна! Солнечные лучи устремились с безоблачного неба на снег, выпавший ночью по крайней мере на четыре дюйма. В другое время Джо не обратил бы на это особого внимания, но сейчас встревожился. Вернулись ночные мысли: он дал себе слово не совершать больше ничего дурного, но зажигалка... Как же быть? Небось в Бервине на дорогах наледи, всякое может произойти. «И зачем тебя туда понесло?» — непременно спросит Энн. Его машина будет слишком выделяться на фоне белого, сияющего под ослепительным солнцем снега. «Мистер, не могли бы вы объяснить, что вам здесь нужно?» — слышал он вопрос полицейского. В школах сегодня наверняка отменили занятия, на улицах полно ребятишек, лепящих снеговиков и играющих в снежки. «Смотрите, какой-то дядька ошивается возле дома, где была убита эта леди! Пошли, позовем кого-нибудь из взрослых!» — слышал он громкие голоса сопляков.