Юрий Бригадир: Не жить

А я просто с механиком подружился. Наклеил усы, проследил, то-се, куда он после работы ходит, в баре подсел, угостил. Песни попели, баб сняли – все путем. Утром опохмелил его – что еще надо? Ни хрена народ не научился себе друзей выбирать. Оно и понятно – быдло. Интересы по пальцам перечесть. Второй руки не потребуется, да и одной много.

В общем, стал к нему на работу приходить и даже помогать кое в чем. Через месяц лучше него все знал. Ну, не то чтобы знал, как все работает. Просто знал, где что находится! И где раздевалка у них, и где вход служебный, и как подъехать, и как уехать…

Потом он спецовку свою стирать домой носил. Стильная такая, комбинезоном. На спине трафаретка «Оазис». А я в гостях. Пока он за водкой бегал да с соседом по фене лаялся, я надпись и срисовал. Ключи у него пьяного позаимствовал от подсобки – даже слепок не стал делать. Донес до метро, вниз спустился, там ларек с азербайджанцем внутри – он ключи делает за пятнадцать рублей простые, за пятьдесят сложные. Азер десять минут точил, не больше, мурлыкал что-то по-своему. Ну, я «вах» сказал, языком поцокал, полтинник отдал да сдачу специально забыл. Пригодится еще азер.

Вот так вот и приготовился. По большому счету, ничего особенного я не делал. Жил, пил, гулял, не перетрудился. Но механика своего я не стал подставлять. Зачем. Постарался не в его смену, а когда напарник работал. Прошел через черный ход в подсобку, переоделся, комбинезон надел да по телефону несчастного механика к директору «Оазиса» вызвал. Вот тоже дурак, каких мало. Сам подумай – какая дистанция между механиком сраного аттракциона и директором торгово-развлекательного комплекса? На кой черт ты ему нужен? Но два километра – туда и два километра – обратно. В общем, было время.

Как въехал поезд с короедами в туннель, выключил я свет, открыл дверь потайную, поролон раздвинул, на остальных лилипутов цыкнул, да и зацапал маленького. Пока он глазами хлопал да соображал, я махом все обратно замаскировал, засранца в приготовленную каталку сунул (с такими каталками несколько сотен, а то и тысяч покупателей по этажам прогуливаются), да в ручку его малюсенькую шприц воткнул. Сверху картонный ящик цветной без дна поставил и, пока он ртом воздух хватал, вдоль лампочек тусклых рванул на выход.

Я все правильно рассчитал. Пока короеды орали, пока взрослые верещали, пока механика искали, пока вручную поезд лилипутский выкатывали – я уж на бескрайней стоянке в багажник ребятенка запихиваю. Со мной рядом сотни три автомобилей стоит. Где Коля? А нету Коли. Адью.

Уж когда сел за руль – истерика со мной произошла. Молча ржал минут пять, тронуться не мог. Корежило меня, трясло, колбасило. Усы чуть не забыл отлепить. Но тихо-мирно, не нарушая правил, до дома добрался.

Нельзя радоваться. Любая веселость мешает. Осторожность теряется, нюх притупляется, интуиция уходит тут же. Человека ведь любые эмоции съедают. Хоть положительные, хоть отрицательные. Да положительные даже больше – вообще самоконтроля нет. Так что взял я себя в руки, включился, посчитал собственный пульс в ушах – нормально, без перебора, – подышал глубоко, аккуратно погасил радость и тронулся с места.

Музыкальный центр в это время играл классический джаз. Мне он всегда нравился. В нем все выровнено и виртуозно. Когда я его слушаю, мне не хочется подвигов, у меня не бывает тоски, я не нуждаюсь в движении, в мире нет ни пафоса, ни криминала. Метроном высочайшего мастерства, который можно слушать бесконечно долго. Ну разве еще добавить черного кофе…

Влад с большим трудом добрался до «Оазиса», где группа из местных секьюрити и прибывших милиционеров прочесывали весь торговый центр, заодно анонимно избив до невменяемости главного подозреваемого, механика. Он нес чушь и никак не мог объяснить толком, каким образом оказался на совершенно другой стороне «Оазиса», тогда как должен был находиться непосредственно возле аттракциона. Дежурная врачиха из медпункта вколола Наталье лошадиную дозу чего-то успокаивающего и кое-как остановила истерику. Оба игрушечных поезда были выключены, а у немногих свидетелей бравые менты пытались высосать хоть какую-нибудь информацию.

Когда на сотовый позвонил похититель, Влад сидел рядом с аттракционом на железном стуле и собирался подписать подсунутую милиционером длинную непонятную бумагу. Гиреев взял телефон, увидел незнакомый номер, машинально нажал кнопку, и ему почудился смех.